Метаморфозы смерти. Луксина Тесебрин

кандидаты вознесли молитвы божеству. Каких-то специальных обращений не существовало, и одни герои просто изложили просьбы приобщить их к таинству, другие – разразились клятвами, держа воздетыми кверху руки. После чего жрицы очистили всех присутствующих воздухом и огнём, используя веялку и факел.

      Когда и вторая группа неофитов прошла посвящение, все новообращённые собрались в саду на задворках храма Посейдона в ожидании иерофанта со жрецами, задержавшихся в святилище Деметры. И так в компании роз, прекрасных статуй и сатиров им пришлось прождать до вечера. Подкрепившись со всеми лепёшками из сброженного теста, Дионис почти сразу уединился в сторонке со своей магической глиняной чашей, наполнив её до краёв водой, но получив в результате вино. А девушки с приходом сумерек обратились к Орфею с просьбой сыграть им на лире. Однако их прервал царь Мидас, объявившийся с ещё одним музыкальным инструментом, переданным иерофантом для Аполлона.

      – Почему у меня такое чувство, точно эта лира принадлежала мне в прошлой жизни? – обрадовался покровитель искусств, проведя пальцами по струнам.

      – Сыграем вместе? – предложил Орфей.

      Едва музыкант заиграл первым, большинство неофитов тотчас же ощутили, как у них выросли крылья за спиной. Вдохновлённые совершенной мелодией лириста новообращённые будто оторвались от земли и воспарили в воздухе над садом, наблюдая сверху фантастическую аномалию. На каменной площадке смешались две полярные действительности: алые розы с трепещущими на ветру лепестками имитировали дыхание самой жизни, а их за́мершие навек золотые копии выступали проводниками смерти. И все кандидаты сейчас находились на границе между светом и темнотой, но с каждым новым этапом посвящения Элевсинских мистерий должны были отдаляться в сторону мрака, чтобы познать всю его глубину и вернуться к жизни одухотворёнными личностями.

      – Много прекрасных цветов создали боги себе для услады глаз и нам на радость, – следом запел печальную песню Орфей, и сердца особо впечатлительных неофиток сжались от грусти. – Меня же навсегда пленили белые ландыши! Тонкий стебелёк растения, унизанный маленькими кувшинками, гнётся к земле подобно женскому стану, распространяя вокруг себя душистое благоухание лесной чащи. И лишь однажды вдохнув его аромат, я уже не буду прежним. Жалко чудо-цветок приглянулся не только мне, но и богу смерти Танатосу. Тогда он прикинулся ядовитой змеёй и унёс нежное создание в царство мёртвых, спрятав от взора смертных людей глубоко под землёй. О ландыши, напоминающие мне слёзы быстротечной жизни, теперь не найду я покоя, пока не отыщу вас в садах владыки Аида.

      Меланхоличное исполнение Орфея нагнало на неофитов тоску, и герои мысленно покинули мир живых вместе с белым ландышем, оказавшись на мрачных территориях подземного мрака, где стали свидетелями свадьбы Персефоны и Аида, словно лицезря продолжение