Всемирная история. Том 4. Книга 2. Переход от Республики к Империи. Филипп-Поль де Сегюр

в своем насилии и глубокий в своих жестокостях, убивал, чтобы конфисковать, и обогащал своих офицеров, сторонников и солдат за счет трофеев своих врагов и даже тех, кто проявлял нейтралитет в этих смутах. Таким образом, он обеспечил себе постоянную поддержку армий, огромной партии, которая стала соучастницей его мести и была так же, как и он, заинтересована в сохранении своей власти и своих указов.

      Те же сцены грабежей и резни повторялись во всех городах Италии. Жадность, доносы и поножовщина преследовали свои жертвы повсюду.

      Силла, опасаясь, что некоторые из разбойников могут избежать его гнева, назначил цену за их головы и пригрозил смертью тем, кто предоставит им убежище. Брату Мариуса выкололи глаза и, прежде чем убить его, отрезали руки и язык. Самые извращенные люди завоевывали расположение Силлы своими преступлениями.

      Катилина убил собственного брата; чтобы скрыть это убийство, он умолял Сивиллу внести свою жертву в список запрещенных людей и, купив эту ужасную милость благодарностью, достойной этой позорной услуги, заколол одного из врагов Сивиллы, принес ему голову и омыл свои окровавленные руки в блестящих водах храма Аполлона. Жадность требовала еще больших жертв, чем ненависть. Люди доносили. Невинность резали, чтобы получить жалованье. Аврелий, мирный гражданин, чуждый всем партиям, увидев свое имя в роковом списке, воскликнул: «О негодяй! Это мой дом в Альбе изгоняет меня». В нескольких шагах от него было совершено покушение.

      Посреди этого великолепного города, владыки мира и гнусного раба кровожадного тирана, немногие граждане отважились на смерть и проявили некоторые остатки древней свободы.

      Сурфидий осмелился заявить Силле, что если он хочет править Римом, то не должен истреблять всех его жителей. Метелл ответил ему: «Если ты не хочешь помиловать осужденных, то хотя бы успокой тех, кто не должен быть осужден; и пусть римлянин знает, должен ли он существовать или умереть».

      Катону, которому впоследствии суждено было погибнуть за дело свободы, было тогда всего четырнадцать лет, и, поскольку его иногда водили в дом Силлы, однажды он спросил своего правителя, как римляне могут позволить жить такому одиозному тирану? Ведь его боятся даже больше, чем ненавидят. – Ну что ж, – сказал этот гордый ребенок, – дай мне меч, чтобы я убил его».

      Силла, чувствуя честолюбие и возвышенную судьбу своего зятя Юлия Цезаря, который уже завоевывал расположение народа, задумал убить его: Вы ошибаетесь, – сказал им Силла, – развратные нравы и свободный пояс этого молодого римлянина скрывают от вас его характер; но я вижу в нем несколько Мариев». Наконец, смерть двух консулов положила конец этому кровавому запрету. Силла, покинув город, поручил сенату назначить интер-царя,

      согласно древнему обычаю. Валерий Флакк, облеченный этим саном и верный полученным инструкциям, представил сенаторам необходимость создания диктатора, чтобы восстановить порядок в республике. При этом он предложил