Живая вода. Юлия Лавряшина

делать с его паспортом? За утерю штраф полагается. И потом… Ты не заметила? Он ведь все еще носит обручальное кольцо. Напоишь его и отпилишь палец?

      – Не знаю… Дай мне это. – Она спрятала фотографии в сумку. – Где-нибудь еще могут быть?

      Они наспех обыскали стол и шкаф. Катя нашла рисунок, на котором Арсений изобразил львицу с пышной гривой и темными внимательными глазами и подписал: «Котька». Свернув листок, она сунула его к остальным уликам своего существования и задумалась, что делать с паспортом.

      – А твой у тебя с собой? – спросила Наташа так, будто Катя размышляла вслух. – Давай-ка оба… Есть у меня одна девочка в паспортном столе. Потом я уж как-нибудь подсуну вам обоим, вы и не догадаетесь, что произошло.

      «Ее это забавляет, – поняла Катя. – Ну что ж, пусть так, лишь бы помогла».

      – Тебя даже не удивляет все это?

      Наташины подвижные губы насмешливо искривились:

      – Нисколько! А чему вообще можно удивляться в наше время? Вон хоть телевизор включи… Все возможно.

      – А я еще не могу поверить, – шепотом призналась Катя.

      – Может, еще и не получится, – неожиданно усомнилась Наташа. – А ты сама не передумаешь? Плюнула бы ты на эту суку безмозглую! Сама понимаешь, она не стоит того, чтоб у вас двоих жизнь рушилась.

      – Он решил, что стоит…

      – Да что он там решал… С тобой, что ли, такого не случалось? Никаких мыслей не остается, один зов природы.

      – Так ты…

      – А ты нет, что ли? Правда? Никогда? Да ты, матушка, святая просто… Мне аж страшно стало! Отойди немножко… Недаром он тебя солнечной называет.

      – Солнечной? – повторила Катя.

      – Приятно? Катька, ты подумай: кто еще тебя так обожествлять будет? Арсений – он ведь чистая душа… Даже если и согрешил разок.

      – Я знаю. – Она прокашлялась, чтобы вернуть голос. – Но он просто убил меня этим одним разком. Я теперь никогда не поверю ни одному его слову. Мне всегда будет казаться, что он смеется надо мной! А я опять уши развесила… Ты же понимаешь, такую жизнь просто не вынести! Я бросаться на него начну, и скорее всего, ни за что… В общем… То, что я предлагаю, не просто лучший, а единственный выход.

      Несколько раз кивнув, Наташа вздохнула:

      – Может, и так. Ладно, пора убегать отсюда, пока…

      Она не успела договорить, потому что ворвался Арсений.

      «Господи! – ахнула Катя. – Какой же он… лучистый…»

      – Катя! – Он схватил ее за руку. – Пойдем скорее!

      – Куда? – даже не пытаясь сопротивляться, она уже бежала за ним, но все еще спрашивала: – Куда? Зачем?

      – Туда! – засмеялся Арни, откинув голову, и пронесся вместе с нею через пустой зал.

      – Что случилось? Ты разучился говорить?

      Он почти вытолкнул ее на крыльцо:

      – Вот. Смотри.

      С ажурного козырька «Обжорки» свешивались зеленые хризантемы. Их было так много, что Катя даже не взялась пересчитывать. Ей показалось, будто она нырнула вниз головой и опускается на морское дно, где живут одни водоросли. Она потянулась