Критическая история гностицизма и его влияния. Том 3. Жак Маттер

пророчества, вдохновения и грезы хилиазма; и в этом отношении монтанисты вряд ли смогли бы уничтожить гнозис. Его уничтожили не столько ортодоксальный гнозис александрийских писателей, сколько регулярное учение Церкви и строгость византийских эдиктов. Верно и то, что гностицизм имел большее отношение к умозрительным школам, чем к практическим, и что он должен был оказать большее влияние на последние, чем на первые.

      Глава IX. Спекулятивные школы. – Теодотианцы. Алогиане. – Праксеаты. – Ноэтиане. Сабеллиане. Ариане

      Поскольку спекулятивные тенденции гнозиса были гораздо сильнее его аскетических тенденций, естественно полагать, что они больше импонировали школам, которые, как и он, стремились придать христианству тот дух, те формы и то богатство науки, которых, как казалось вначале, ему не хватало. Поэтому естественно ожидать, что гностицизм оказал сильное влияние на диссидентские доктрины, родившиеся в Александрии, Антиохии, Риме и Эдессе, центрах великих общин и знаменитых школ. Однако, не обнаружив такого влияния, мы едва ли можем найти какие-либо связи между гностиками и несколькими второстепенными партиями. Ни один из великих расколов этих веков, ни арианство, ни несторианство, ни евтихианство, не были вызваны гнозисом.

      Феодотиане, алоги, праксеаты, ноаиты, сабеллиты и ариане столкнулись с гностиками только в своих претензиях на первобытную доктрину христианства и в своем несогласии с божественной природой Спасителя.

      Однако мы отмечаем некоторые поразительные аналогии между их тенденциями и тенденциями гнозиса.

      Действительно, если говорить в первую очередь о тех из этих школ, которые кажутся наиболее близкими к гностикам Сирии, то можно сказать, что основатель феодотианцев Феодот, прозванный Кожевником, отправился из Константинополя в Рим [около 192 года] с планами, подобными тем, что привели туда Сердона, Маркиона, Валентинуса и других лидеров гностицизма. Стремясь остаться в великой римской общине, он, как и они, утверждал, что только ему одному принадлежит истинная доктрина первобытного христианства, и, как и они, он изменил или отверг, согласно своим тайным традициям, некоторые писания священного кодекса, в частности Пятикнижие и книги пророков.

      Его партия, которая никогда не была многочисленной, оспаривала божественность не Христа, а человека Иисуса, и презирала мученичество как нечто, что может быть достойно только в глазах суеверия52.

      Таково было мнение большинства гностиков.

      Феодотиане были еще более близки к маркосианам в своей любви к аллегорическим вычислениям и древним математикам.

      Одного из учеников этого Феодота, носившего то же имя, иногда путают с Феодотом Валентинианом. Такая путаница естественна, и если их следует отличать друг от друга, то они оба, по крайней мере, исповедовали гностические взгляды.

      Феодот Младший, ученик Кожевника и сам прозванный Банкиром, связывал весь свой гнозис со священником Мелхиседеком, упоминаемым в книгах Моисея

52

Евсевий, Церковная история, V, 26.