Критическая история гностицизма и его влияния. Том 3. Жак Маттер

были уже слишком ослаблены, чтобы он мог решиться на борьбу с ними, либо потому, что он не хотел отвлекаться от своей великой задачи – реформы господствующего учения о личности Иисуса Христа.

      Однако некоторые идеи, выдвинутые Арием для разрешения давних вопросов о взаимоотношениях Отца и Сына, имеют определенное сходство с идеями гнозиса.

      Среди тех, кто до сих пор пытался объяснить христологию, некоторые, следуя по стопам Зороастра и каббалистов, предполагали ряд эманаций, одни из которых были ниже других, но всегда обозначались термином вечные или эоны, и считали, что один из наименее несовершенных эонов сошел на человека Иисуса во время его крещения в Иордане.

      Другие, следуя Платону или Филону, полагали, что Логос или София Божья соединилась с человеком Иисусом с самого его рождения.

      Арий не хотел ни одной из этих теорий и, отвергая то, чему учили эбиониты и назареи, ноаиты и савеллиане, манихеи и гностики, избегая при этом слов «эон», «высший Христос» и «низший Христос», как и слов «Бог-сын» и «человек Иисус», называл Спасителя первым из творений, не исходящим от Бога, но действительно созданным, по единственной воле Бога, прежде времени и веков.58

      Итак, эта единая теория творения составляет между Арием и гностиками одну из тех фундаментальных антитез, которые доказывают полное несогласие, но которые часто свидетельствуют о взглядах на опровержение или примирение между противоположными сторонами. Арий считал, что нашел способ удовлетворить и обезоружить всех участников борьбы. Ничто не было яснее его теории, и ничто, казалось, не отвечало лучше на все требования. Спаситель, согласно его учению, был одновременно достаточно высоко над людьми и достаточно близко к ним, чтобы быть посредником между ними и их Творцом.

      Однако вопрос не был решен. В существующем виде он требовал точного объяснения божественной или человеческой природы Иисуса Христа; и Арий, избегавший в своей общей теории как гностицизма, так и ортодоксии, лишь в некоем промежуточном варианте нашел ответ Церкви, которая обвинила его в изменении ее веры.

      По мнению Церкви, Иисус Христос имел ту же субстанцию, что и Бог59; по мнению некоторых раскольников, он имел ту же природу, что и человек. Арий принял теорию аналогичной природы60.

      Пришел ли он к этой теории через гнозис, согласно которому Спаситель всегда присоединен к Высшему Существу в результате довольно большого числа эманаций, или же его привели к ней одни лишь ресурсы его гения? Мы не знаем.

      Достоверно то, что Арий сначала защищался от любого сближения с гностиками, отвечая по собственной воле на подозрение, которое, как он знал, возникнет вполне естественно. В самом деле, в письме, сохраненном святым Епифанием, он тщательно отличает свои взгляды от мнений Валентиниана, Манеса, Иеракса и Сабеллия, что доказывает, что он изучал их.

      Еще более решающим представляется то, что в своей антропогонии он

58

Socratis Hist. eccles. lib. I, c. 5, Sozomenis Hist. eccles. lib. I, с. 15. – - Theodoret, Fabul. hæret. lib. IV, с. 1. – Epiph, Hæres, LXIX.

59

ὁμοούσιος.

60

Ομοιούσιος.