Брак по расчету. Фелиция Кингсли

невозмутимо повернувшись ко мне, отвечает:

      – Она ведет в спальню его светлости герцога.

      Эшфорд выглядит так, будто на него вылили ведро ледяной воды.

      – Прости, Ланс, а как же моя комната в западном крыле?

      – Ваша мать герцогиня распорядилась приготовить хозяйские апартаменты для вас и вашей супруги. Разумеется, решать, кхм, какой комнатой пользоваться, только вам. – И Ланс меняет тему на менее щекотливую. – Нам также дали распоряжение приготовить все гостевые комнаты в западном крыле в преддверии… – Ланс понижает голос и почти шепотом продолжает: – королевского визита.

      Эшфорд начинает крутиться на месте, точно кот без усов.

      – В этом доме все с ума посходили! Я никогда не говорил о том, что перееду в другую комнату! Я вообще хоть что-то здесь еще решаю?

      Ланс не уступает:

      – Распоряжение звучало достаточно разумно.

      Эшфорд широким шагом пересекает мою комнату и резко дергает на себя створки дверей, ведущих в смежную комнату. За ними оказывается еще одна такая же двустворчатая дверь, которую он столь же яростно распахивает.

      – Они это взаправду, – раздраженно бормочет он про себя, видя, что все его вещи перенесли в эту комнату.

      И я тоже с ужасом осознаю, что Эшфорд, который должен был находиться в километрах от меня, будет спать в соседней комнате.

      Эшфорд с силой хлопает дверью и в ярости выходит в коридор.

      Мы с Лансом остаемся стоять, обмениваясь изумленными взглядами.

      – Если леди Джемма позволит, я откланяюсь. Герцогиня-мать ждет вас в своем кабинете для краткой беседы.

      – А у Смирительной Рубашки имя-то есть?

      – Что, простите?

      – У Смирительной Рубашки, матери Эшфорда, есть имя?

      По напряженному выражению Ланса я понимаю, что он с трудом сдерживает смех.

      – Леди Дельфина.

      Уверена, выходя, Ланс шептал себе под нос: «Смирительная Рубашка», – и посмеивался.

      Позвонив родителям и сообщив о своем переезде, я заверяю их, что вернусь проведать их при первой возможности, а потом собираюсь с духом перед встречей со Смирительной Рубашкой.

      Ее кабинет я искала сорок пять минут!

      Обнаружила, что лестница здесь не одна, а по одной на каждые двадцать шагов, и готова поклясться, что, когда я приехала, их тут не было.

      А коридоры? Их тут больше, чем на вокзале Кингс-Кросс!

      Снова натыкаюсь на Ланса, который, поняв мои затруднения, показывает мне дорогу к пресловутому кабинету Смирительной Рубашки.

      Он объявляет о моем прибытии, а потом бросает меня на растерзание леди Дельфине.

      Она сидит в кресле у окна, а за ее спиной стоит великанша с тугим пучком на голове.

      Лицо Дельфины не выражает ничего: кожа подтянутая (подозреваю, из-за пластической операции), пепельно-русое каре (свежеокрашенное) неподвижно, затвердевшее от лака для волос, а из белого костюма, на котором нет и тени складки, словно он вылеплен из гипса, торчат две худые ноги с острыми коленями (она вообще ест?).

      – Дженна. –