Брак по расчету. Фелиция Кингсли

и по факту свободен, но теперь никто не сможет заявлять на меня права.

      Не думал, что я когда-нибудь произнесу эти слова, но благодаря браку я стал свободным человеком.

      У моей матери характер обременительный, это правда, но он – ничто по сравнению с герцогиней-женой, больше герцогиней, чем женой. Если я чего и не хочу, так это видеть рядом перфоратор в платье от Шанель, который будет говорить мне, куда идти, что делать, как делать – целый день, даже днями напролет.

      Я не преувеличиваю, эти герцогини-графини-баронессы все такие. Принцесс из сказок, которые собирают цветочки и поют, не существует. Вместо них есть кучка сварливых скандалисток, всегда готовых посоревноваться с такими же курицами, как и они: кто элегантнее одет, чей праздник больше всех удался, кто лучше танцует, кто стройнее…

      Меня настолько переполняет энергия, что я поднялся на рассвете, успел объехать все поместье верхом и, возвращаясь, уже предвкушаю настоящее пиршество на завтрак, которое специально попросил приготовить. Вот только, входя в двери, я слышу, как женский голос громко на что-то жалуется.

      Голос моей матери.

      В лучшем случае она обнаружила, что в погребе закончились бутылки шато-лафита 1986 года и королевскую семью будет нечем угощать.

      В худшем же масштабы очередной катастрофы могут быть неизмеримы.

      Я нахожу ее вместе с Маргарет в кабинете, в окружении корги и в сильнейшем волнении.

      Мама меряет шагами кабинет, сжимая платок в одной руке и газету в другой.

      Господи, прошу тебя, надеюсь, она не узнала, что королева навестила поместье одной из ее давних соперниц!

      – Это навсегда разрушит мою репутацию! Подобные мероприятия планируются заранее, тщательно, а не просто так! В какое положение это меня ставит? А всю семью? Мы даже ничего не знаем! – в отчаянии восклицает она.

      Маргарет пытается подать мне знак, чтобы я успел исчезнуть, пока моя мать стоит ко мне спиной, но она оказывается быстрее и резко оборачивается, лишая меня шанса.

      – Мой непутевый сын! Как ты мог так со мной поступить! Втоптать в грязь доброе имя Паркеров!

      Я потрясенно смотрю на нее, ничего не понимая:

      – Мама? О чем ты говоришь?

      – А, ты решил прикинуться дурачком? Я тоже утром не знала, что сказать лорду Фэйрфексу и леди Уэстбридж, когда они позвонили мне с поздравлениями! А потом я открываю газету, – говорит она, протягивая мне фрагмент страницы, – и вижу это!

      Прочитав первые строки, я бледнею. Там статья, в которой четко и ясно говорится, что я, Эшфорд Паркер, двенадцатый граф Берлингем, вчера взял в жены загадочную и никому не известную Джемму Пирс.

      – Мой сын, наследник вековой династии, тайно женится в мэрии! На мисс Никто, Джемме Пис!

      – Пирс, – поправляет ее Маргарет.

      – Да какая разница! – Моя мать вне себя. – Ты отдаешь себе отчет? Как будто ты цыган! Берешь, едешь в Лондон, женишься непонятно на ком и ничего не говоришь! Я только не могу понять, если бы я не прочитала об этом в газете, когда бы ты сам рассказал?

      – Я… –