Октябрический режим. Том 2. Яна Анатольевна Седова

был приговорен к заключению в крепость на 4 недели, а гр. Уваров к 2-недельному аресту на военной гауптвахте.

      – Что же, будете отсиживать, Александр Иванович? – спросил сотрудник «Нового времени».

      – Я большой сторонник дуэли, но и сторонник того, чтобы дуэли наказывались…

      На сей раз Гучков поступил действительно красиво – сложил полномочия Председателя Г. Думы, ничего, впрочем, не теряя ввиду наступивших летних вакаций, и явился в крепость отбывать наказание, чем «показал пример уважения к закону». «Во всей этой печальной трагикомедии это будет первый жест, за который г. Гучков заслужит похвалы», – писал Дорошевич.

      Запросы о незакономерной сдаче участков нефтеносной земли на Кавказе (11, 18.XI)

      По представлению Министра Торговли и Промышленности принадлежащие казне заведомо нефтеносные участки земли Апшеронского полуострова были сданы ряду лиц в высоких чинах. Государь согласился с крайней неохотой. Интерпеллянты указали, что при этом не было торгов и вообще не соблюдались установленные законом правила. Печать усмотрела в запросе о нефтяных землях новую панаму.

      Давая разъяснения Г. Думе, Тимирязев прикрылся волей Верховной власти, сославшись на ее решение. «Разъяснение его было до такой степени цинично, – писал Шидловский, – что впечатление на Думу произвело ужасное. Я помню выражение лиц всех без исключения членов Думы, от одного фланга до другого … Омерзение и ужас были написаны на лицах всей Думы, слушавшей столь развязно дававшего ей объяснения царского министра, верного слуги своего государя». Гр. Бобринский 1 заметил, что Министр не пожелал быть тем «утесом», о который «должна была разбиться волна народного негодования». Зная, что Тимирязев уходит в отставку из-за кончины супруги, правые не скандалили, но в перерыве «рассказывали, каких страшных трудов им стоило это молчание».

      В этом заседании по рукам пошла эпиграмма:

      Прости!

      В последний раз тебе внимаю,

      О Тимирязев дорогой!

      В последний раз я засыпаю

      Под равномерный голос твой.

      Когда другой тебя заменит

      В кругу столыпинских друзей –

      Верь, наша память не изменит

      Блаженной памяти твоей.

      И будут жить в воспоминаньи

      Ехидный блеск твоих очей

      И бесконечное журчанье

      Твоих «парламентских» речей.

      Очевидно, правые были рады уходу Министра, имевшего репутацию либерала.

      В следующем заседании гр. Бобринский 1 назвал отдачу нефтяных участков «домашним распоряжением государственным добром». Предупредив администрацию, что «фонарь Г. Думы осветит ярким светом самые темные закоулки нашего отечества», оратор высказал приговор «народной совести»: «ваши высокопревосходительства, вы поступили нехорошо!».

      Шингарев выразил изумление «тем чувством гражданского мужества, которое раздалось, быть может, впервые здесь в Г. Думе со стороны крайней правой».

      При обсуждении запроса в Думе