Октябрический режим. Том 2. Яна Анатольевна Седова

на совсем скромном замечании, как будто дождавшись, пока Марков 2 закончит свои оскорбления. В стенограмме запечатлен эпизод, когда Председательствующий в лучших традициях Хомякова почему-то успокаивает слушателей, а не оратора.

      Оппозиция негодовала. «…слева и отчасти центра поднялся невообразимый гвалт, ругательство, угроза кулаками». Особенно был задет за живое названный «нахичеванским лаятелем» Аджемов, твердивший: «я не позволю меня оскорблять». В конце концов ряд левых депутатов покинул зал заседания, причем Караулов на ходу крикнул: «я в кабаке не привык сидеть».

      Следующий оратор фон Анреп начал с упрека Маркову 2, не почитающего данных Г. Думе прав. Справа начался такой шум, что кн. Волконский не выдержал и крикнул во всю глотку:

      – Гг., здесь Г. Дума: покорнейше прошу здесь не орать.

      – Покорнейше прошу на членов Г. Думы не орать, – парировал Вязигин.

      После фон Анрепа говорил Пуришкевич. Здесь следовало ждать полного скандала, но, вопреки обыкновению, несдержанный депутат произнес совершенно приличную речь. Либо стенографы ошиблись, либо этот случай – очередное доказательство, что при желании Пуришкевич мог управлять своим темпераментом.

      Нападки на октябристов

      Новицкий 2, между прочим, назвал Антонова «одним из тоскующих господ октябристов, стоящих у разбитого конституционного корыта».

      Нападки на правых. Резинка

      Гегечкори вернулся к теме союза русского народа, назвав эту «преступную во всех отношениях организацию» «гнойником на нашей общественности». Новицкий 2 заметил, что в медицине гнойник – признак оздоровления организма.

      Шульгин 2 дал повод к насмешкам над своими единомышленниками, сообщив, как в некоем «богоспасаемом местечке Российской Империи» стражники в целях исправления несовершенства уголовного законодательства бьют арестантов «резинкой», не оставляющих следов на теле, бьют «пытательским образом», «по два, по три дня».

      Горячие головы в левом лагере готовы были принять эту неудачно выдвинутую Шульгиным «резинку» за идеал Союза русского народа. Тимошкин попытался спасти положение, простодушно заявив, что «резина – это самая лучшая вещь», чтобы проучить преступника. Отныне это орудие стало прочно ассоциироваться с крайними правыми.

      Гулькин сравнил Тимошкина и полицию с расхваливающими друг друга кукушкой и петухом, а Новицкий 2 то же сравнение применил к Милюкову и самому Гулькину, причем последнего уподобил именно кукушке за то, что он «нес яйца в кадетское гнездо».

      Повесть Гололобова

      В поисках доводов против законопроекта оппозиция обнаружила даже рассказ «Вор», написанный Гололобовым в 1887 г., когда автор был народником. Аджемов посоветовал председателю комиссии прочесть свою же повесть – «чудесную иллюстрацию прикосновенности русского обывателя», чтобы отказаться от законопроекта. «…очень польщен», – крикнул автор, успевший за 22 года изрядно поправеть.

      Новый