Октябрический режим. Том 2. Яна Анатольевна Седова

в Г. Думе партия из-за них лишалась одного из наиболее блестящих и трудолюбивых сочленов и чтобы гр. А. А. Уваров из-за них же урезывал поле своей богатой и плодотворной деятельности». Неужто октябристы сожалели об уходе своего собрата? Как бы то ни было, вскоре произошел эпизод, который навсегда отрезал ему путь к отступлению.

       Политиканство

      Еще 23.IX в беседе с сотрудником саратовской газеты Столыпин кроме знаменитых слов «Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего. И вы не узнаете нынешней России!» также упомянул мельком о «партийном политиканстве, руководимом весьма часто закулисными интригами».

      17.X гр. Уваров посетил Председателя Совета министров, как делал и ранее, а затем передал сотрудникам газет «Речь» и «Новая Русь» услышанные слова. Из заметки в последней газете складывалось впечатление о полном разрыве правительства с октябристами. Столыпин будто бы назвал полевение центра «политиканством, и притом невысокого качества, недостойным серьезных государственных людей». Опора же Правительства на октябристов вызвана не совпадением политических программ, а лишь случайным совпадением взглядов на отдельные вопросы.

      Газеты и кулуары обезумели. Столыпин дал отставку октябристам, весь октябрический режим рушится, значит, грядет роспуск Г. Думы!

      О чем так много толков, шуму

      Вокруг «парламента» звучит?

      О чем печать теперь твердит?

      – «Левеет «центр»!.. Распустят Думу»!

      Гучков получил удар в самое сердце. Любовно задуманный исторический шаг центра налево, долженствовавший открыть новую эпоху в жизни Г. Думы, был аттестован как всего-навсего «политиканство». Впрочем, тут октябристам следовало бы вспомнить пословицу «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива». Но то, что меткая характеристика была приписана дорогому для Гучкова человеку – Столыпину, то, что она была передана не кем-нибудь, а гр. Уваровым, который, следовательно, вновь претендует на роль доверенного лица премьера, – это окончательно взбесило главу октябристов.

      В позднюю ночь над усталой столицею

      Сон непробудный царит…

      Только Гучкова о «новой позиции»

      Тяжкая дума томит.

      Мечется лидер наш, охает, мается,

      Лидерский жребий кляня:

      Сам Петр Аркадьевич «центра» чуждается,

      Знать он не хочет меня!

      «Голос Москвы» не преминул заявить, что, дескать, и у центра с Правительством лишь случайное совпадение взглядов. 28.X газета напечатала заметку с угрозой, что октябристы лишат Столыпина своей поддержки, если над ним возьмут верх закулисные веяния: «Два пассажира, из которых один едет в Бологое, другой – в Москву, едут до Бологого вместе. Поезд дошел до Бологого – вот и все». «Картинно, – отвечали «Биржевые ведомости», – но недоговорено, хотя по намеку и понятно: кто же это назначил себе слезть в Бологом, где нет даже и порядочной гостиницы, кто именно слез, кто поехал дальше? Не слезли ли, ради компании, оба?», т. е. не откажутся ли и Правительство, и октябристы от