Два царя. Валентина Карпицкая

[20]! А как восхищался государем! Хорош был собой, рослый, стройно сложён, с высоким лбом и длинным тёмно-русым волосом; голос имел пронзительный, много шутил и часто разражался громким хохотом. А ещё говорил о том, что научит Саин-Булата быть настоящим охотником, какому всегда будет удача. О, с каким нетерпением ждал он царскую охоту на зайцев! Было так захватывающе в числе прочих наездников мчаться на коне! По сигналу спускали собак (а их в государевой псарне водилось огромное множество), и они заливались лаем – это были отменные животины с отличным чутьём и понятливостью! Сам же Иоанн был великолепным седоком! Верхом на разукрашенном коне, одетый в блестящее одеяние, без рукавиц, с двумя ножами на поясе и секирой в руке, он казался Саин-Булату настоящим скифом! Так и сказал он однажды своей тёте, царице, а она усмехнулась:

      – Разве ты не знаешь, что скифы – людоеды? Они сдирают кожу с убитых врагов, пьют из их черепов и питаются даже мясом собственных детей своих!

      У Саин-Булата перехватило дыхание:

      – Неправда! Царь не такой! – пылко ответил он.

      Мария удивлённо приподняла тонкую бровь, не узнавая племянника, всегда тихого и молчаливого, благодушно улыбнулась:

      – Конечно, не такой…

      И вот её нет. Отравлена тайными злодеями, подобно Анастасии[21]…

      Спешившись и передав скакуна молодому и резвому придворному, Саин-Булат взбежал по высокому крыльцу. Дворецкие, поклонившись, без прекословия пропустили татарского царевича во дворец.

      В нижней его части, где располагались разного рода приказы[22], как обычно, толпилось множество придворных и должных лиц. Они хохотали, обсуждая государеву шутку над красноречивыми ливонскими послами, приехавшими с дарами, а Иоанн пригласил их обедать во дворце и велел подать им только пустые блюда.

      – А этот-то, второй, точно гусь к Рождеству откормленный, разлютел, сопит…

      – Поехали ни с чем, голодные…

      – Опять в сердцах разошлись. Знать, не видать войне конца.

      Увидев Саин-Булата, все замолчали. Одни сдержано приветствовали царского наперсника, отвечая кивком на кивок, другие провожали знатного ордынского выходца косыми, недобрыми взглядами.

      – И полбуквы не скажет, бусурман. И чем только этот тихоня государю угодил, что оберегает его, как дедушка родной? – пробурчал некий почтенный вельможа.

      – Никому не можно ходить к царю в переднюю палату, только ожидать его выхода из покою, а этому всё дозволено, – завистливо додал немолодой чиновник и принизил голос: – Нутром чую: займёт высокое место. Честь ему от Иоанна, что природному сыну царскому.

      Саин-Булат не раздражался на сии слова, ровно всем кивал в знак приветствия и, оставив позади нижнюю, многолюдную часть дворца, последовал в государевы покои.

      Пройдя по длинному гулкому коридору мимо рядов стражи, одетой в белые атласные платья и высокие шапки в тон, воевода вошёл в главную дворцовую палату.

      Молодые опричники[23], блистая золотыми одеждами, со сверкающими секирами на плечах обступили своего отца и благодетеля, восседающего на царском

21

Анастасия Романова – первая супруга царя Иоанна IV Грозного.

22

Приказы – органы власти, прообразы будущих министерств.

23

Опричник – служилый дворянин времён Ивана IV в войсках опричнины.