Век годами не измерить (сборник). Владимир Любицкий

Смир-р-рно! Флаг, гюйс и флаги расцвечивания поднять!

      Над остальными лодками звучат такие же слова, и по флагштокам медленно поднимаются шелковые стяги. И хотя моряки за время службы успели привыкнуть к церемонии, но сейчас лица у них по-особому одушевлены: похоже, вдали от Родины всё это волнует иначе.

      По пирсу к лодке подходит командир дивизиона капитан 1 ранга Трипольский, легко взбегает по трапу и произносит:

      – Товарищи краснофлотцы и старшины! Товарищи офицеры и политработники! Поздравляю вас с 25 годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции!

      В ответ над головами собравшихся прокатилось могучее троекратное «ура-а-а!», всполошив стаи оглушённых чаек, а на берегу раздались щедрые аплодисменты.

      – Приказ Народного комиссара обороны СССР № 345 от 7 ноября 1942 года, – читал Троепольский. – … Двадцать пятую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции народы нашей страны встречают в разгаре жестокой борьбы против немецко-фашистских захватчиков и их сообщников в Европе. В начале этого года… Красная Армия… взяла в свои руки инициативу, перешла в наступление… показала, таким образом, что при некоторых благоприятных условиях она может одолеть немецко-фашистские войска. Однако… воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, немцы и их союзники собрали все свои резервы под метелку… Ценой огромных потерь немецко-фашистским войскам удалось продвинуться на юге… Товарищи красноармейцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! От вашего упорства и стойкости, от воинского умения и готовности выполнить свой долг перед Родиной зависит разгром немецко-фашистской армии… Будет и на нашей улице праздник!

      Когда над строем снова понеслось матросское «ура», Анатолий Стребыкин не сдержал улыбки и подтолкнул локтем Сергея Чаговца:

      – Глянь, старушка всплакнула. Не иначе – русская…

      Действительно, седая женщина в платке, стоявшая почти на краю пирса, достала из сумочки платок и осторожно промокнула глаза. Её спутник, статный, но тоже покрытый шапкой седых волос, наклонившись, что-то шепнул – видимо, успокаивающее, на что старушка в ответ кивнула и благодарно сжала его локоть.

      – На ней платок как у моей мамы, – проговорил Яков Лемперт, – Тоже пуховый и светло-коричневый.

      – А вон туда посмотрите, – мотнул головой Чаговец.

      В стороне от толпы, опершись на высокую ограду пирса, стоял человек в тёмном длиннополом пальто. Лицо его, в отличие от остальных, казалось неподвижным и даже угрюмым. Но когда народ двинулся, готовясь ступить на борт подлодки, он оказался у трапа в числе первых.

      Вместе с Юрой Нуждиным командир группы движения Донат Негашев, тоже владевший английским, старался поделикатнее объяснить публике, что экскурсии по лодке не планировались: военный корабль – не место для прогулок. Но две-три группы, в основном – из рабочих, которым предстояло проводить на лодке кое-какой ремонт, пришлось всё же сформировать и в сопровождении офицеров провести по кораблю. Пробились в эти группы и старушка в пуховом