Фрекен Жюли. Август Юхан Стриндберг

чрезвычайной важности!

      Сванте Стуре (несколько вежливей). Однако это целый переворот…

      Йоран Перссон. Да, и самый значительный после краха Карла Кнутсона и церковной реформации…

      Сванте Стуре. И вы полагаете, шведские дворяне и риксдаг подчинятся этому новшеству?

      Йоран Перссон. Я уверен! У короля Эрика – войско, флот и весь народ!

      Сванте Стуре. Нельзя ли отворить окно? Вонь ужасная!

      Йоран Перссон (рассерженно). Да, несколько пахнет кухней, и когда вы уйдете, мы проветрим… после вас! Только вам надо скорей уходить, скорей. Понятно?

      Сванте Стуре уходит и задевает перьями шляпы о дверную притолоку.

      Голову, голову берегите! Господин Сванте!

      Сванте Стуре (возвращаясь). Я забыл перчатки!

      Йоран Перссон (берет перчатки каминными щипцами и таким образом протягивает Сванте Стуре). Прошу вас! (Сванте Стуре осторожно выходит, Йоран Перссон придерживает дверь, а потом плюет ему вслед.) Смотри у меня! Обидел моих – теперь береги своих, как сказала гадюка.

      Мария. Дяденька ужасно рассердился на дядю Йорана, да, мама?

      Йоран Перссон (нежно). Дяденька ушел, детка моя милая, и никогда больше не придет.

      Мать. Йоран, Йоран! А это правда, что ты ему сказал? Что ты прокуратор или как его?

      Йоран Перссон. Конечно правда!

      Мать. Значит, будь великодушен с врагами.

      Йоран Перссон. Уж это от них зависит. Как себя поведут. Их судьба в их руках и вот-вот решится.

      Мать. В их руках?

      Йоран Перссон. Да. Ведь господин Сванте пойдет сейчас болтать о том, что тут произошло; а у меня свои соглядатаи, и каждое злобное словечко этих князьков будет караться законом! А уж если они вступят в заговор – им несдобровать!

      Мать. Будь великодушен, Йоран…

      Йоран Перссон. Если знатные господа сами полезут на рожон, уж за мной дело не станет…

      Макс (входя). Вы звали меня, секретарь?

      Йоран Перссон. Сядь! (Матери.) Оставь нас, будь так добра! (Максу, дружески, но твердо.) Макс! Я слышал твой разговор с фрекен Карин…

      Макс. Я и не сомневался!

      Йоран Перссон. Зачем так резко, мой мальчик? Искренность твоих чувств я ни на секунду не подвергаю сомнению…

      Макс. А вам-то на что мои чувства?

      Йоран Перссон. О, я не хотел бы, чтобы эти чувства вредили тому, чья жизнь драгоценна для всех нас и для государства. Фрекен Карин может стать королевой, если ты оставишь ее в покое, и тебе не стоит печься о восстановлении ее чести, ибо этим займется сам король.

      Макс. Не сделает он ничего такого!

      Йоран Перссон. Выслушай меня, мой мальчик, то, что я сейчас скажу тебе – все равно что королевское слово; и я тебе приказываю – отныне не приближаться к фрекен Карин, ибо малейшее сомнение короля в ее любви сделает его несчастным, ее же – погубит. Ты говоришь, что любишь ее! Прекрасно. Так докажи же, что печешься о ее благе!

      Макс. Нет, не так, как вы его понимаете!

      Йоран Перссон. Хорошо же! Тогда тебя устранят! Смотри – вот приказ о переведении твоем в Эльвсборгскую крепость.

      Макс.