Фрекен Жюли. Август Юхан Стриндберг

Война всегда бесчеловечна, а у кого куражу не хватает разить врага – пусть дома сидит на печке! Впрочем, довольно! Говори же, господин Нильс, о нашем деле!

      Нильс Стуре. Ваше величество, тяжко мне исполнять возложенное на меня поручение…

      Эрик. Где письмо?

      Нильс Стуре. Письма никакого нет. К несчастью, ответить велено лишь на словах, и то их следует перевести прилично, дабы не осквернить вашего слуха и собственных уст!

      Эрик. Отказ?

      Нильс Стуре (помолчав). Да.

      Эрик. А ты ведь радуешься, каналья!

      Нильс Стуре. Боже избави, нет…

      Эрик. Нет, нет, ты посмеиваешься исподтишка!

      Сванте Стуре. Он вовсе не смеется!

      Эрик. Нет, я видел, видел, он смеялся! Да и сам ты смеялся, старый шут! Вы все, все трое смеялись – я видел. Карин, ты заметила – они ухмылялись?

      Карин. Нет, клянусь всем святым…

      Эрик. И ты? Все силы ада сговорились против меня. Вон, вон отсюда, к черту! Вон, негодяи! (Швыряет корону, подбирает предметы, сброшенные прежде с балкона и запускает ими в уходящих Нильса и Эрика.)

      Сванте Стуре (он остался). Горе стране, которою правит безумец!

      Эрик. И это меня, своего короля, ты называешь безумцем, мерзавец, сукин сын!

      Карин. Эрик, Эрик!

      Эрик. Уймись ты!

      Сванте Стуре (уходя). Помилуй нас, господи!

      Эрик. Но я-то тебя не помилую, не сомневайся! (Обращается к Карин.) Ну что – рада? Отвечай! А можешь и не отвечать, я знаю наперед твои чувства, я читаю твои мысли, я слышу слова твои, которых ты не смеешь выговорить вслух. Как тебе не радоваться, когда я получил по носу, и твоя соперница вдобавок хулила меня. И теперь ты думаешь, что одна будешь мною вертеть, а? Думаешь, я пропал, погиб, и ты одна утешишь меня! Тебе – меня утешить! Когда плебеи хохочут над моей бедой, а господа пируют в честь моего унижения! А уж твои отец с матерью – встретить бы их сегодня – я им головы сверну; вот кто радуется! А мачеха! Так и вижу – сидит и хохочет, выбитый зуб показывает, у нее наверху один зуб выбит, говорят, покойного батюшки работа. Все королевство веселится – кроме меня. Меня! Ха-ха!

      Придворный (входя). Господин Нильс Юлленшерна!

      Эрик. Юлленшерна! Какое счастье! Это преданный человек, и подлинно человек! Внести его на золотом стуле!

      Карин (встает). Я уйду!

      Эрик. Ступай ко всем чертям! (Швыряет ей вслед шкатулку.) И сплетничай на здоровье!

      Входит Нильс Юлленшерна.

      Нильс! Ты! Приятно поговорить с умным человеком после всех этих ублюдков! Скажи-ка, Нильс, что за история там вышла на английских берегах? Спятила она, что ли?

      Нильс Юлленшерна. Нет, ваше величество, дело весьма просто: сердце ее, как говорится, отдано графу Лей-стеру – и что тут скажешь?

      Эрик. Ха-ха! Любовничек! Выходит, она шлюха.

      Нильс Юлленшерна. Во всяком случае, непорочность королевы-девственницы – в прошлом.

      Эрик. И его имя – Лейстер. Нельзя ли его убить?

      Нильс Юлленшерна. Отчего бы нет – за хорошее вознаграждение.

      Эрик. Хочешь ты убить его?

      Нильс Юлленшерна. Я?

      Эрик.