Пролежни судьбы. Книга вторая. Владимир Кукин

это о чем?

      – Перед творчеством расшаркался почтением.

      А пред долей оптимизма – огорчением…

      Первый земляной этаж для обозрения закрыт: бурелом стройматериалов. Лестница наверх украшена гирляндами цветов бумажных и раскрашена по-праздничному позолотой бронзы с поднебесною голубизной – дорожка в Рай?

      – С такою помпою встречают только в загсе. Знал бы, приоделся.

      – Сойдешь и так, смеется Таня.

      – Там наверху сейчас хлеб-соль вручат с наперсной окольцовкою?

      – Совковую лопату мусор разгребать… жених! Что, испугался?

      – Отцом ребенка можешь и не быть, но расписаться ты обязан.

      – Не бойся, дом ребята украшали к свадьбе дочери…

      – Украсили бы капремонтом…

      – Знакомься Павел – мой сынок.

      Высокий и упитанный до рыхлости, чуть старше двадцати, молодцеватый парень, рядом с щупленькой миниатюрностью Татьяны он казался просто огромадным.

      – Крепкого наследника вскормила.

      – Ростом в папу, а упитанностью в деда, видимо.

      – А трудолюбием?

      – Наверно, в маму.

      – Чувствуется, дом без мужика. Просторно у тебя, высь потолочная – руками не упрешься.

      – Вот-вот, ремонт-то, знаешь, обошелся…

      – Предполагаю, дом капитальный, что здесь было раньше?

      – На первом этаже – библиотека, на втором – контора. Входи, здесь спальня.

      – Подобный будуар воображением я и рисовал – здесь правит

      Няма, а на кухне – Таня.

      Кроватка у тебя уютная; как спишь, в длину иль в ширину?

      – Пару раз и с этой скатывалась ширины, цепляться не за кого.

      Хочу повесить над постелью легкий занавес.

      – Балдахин мечтательный над троном сна,

      расцветает под которым грез весна…

      – Что-то подобное, но как сделать это – я пока не знаю, стена регипсовая, может и не выдержать.

      – Фрески не рисуют на заборе,

      вечность не облагораживают на трухе…

      Капитал нуждается в надзоре

      и приумножается не в замках на песке.

      Теперь я знаю главную твою проблему. На поднятие торжественное занавеси пригласишь?

      Если будешь хорошо себя вести. Не смейся, я хочу, чтоб было все красиво.

      – Глядя из кровати или на кровать?

      – Просыпаясь видеть красоту.

      – Из позы той приветственной, что утро пробуждением встречаешь, трудно разглядеть душевной красоты призывность, если к ней с букетом не подкрасться, но очертания ее красотно превосходны.

      – Не заигрывай, бери постель. Сегодня ночь у нас в мотеле на колесах. Заедем в магазин… и на природный фон, как ты хотел.

      В дороге:

      Опрокинулись ушатом небеса,

      июльский всепотопный ливень –

      шаловливая разминочка Творца

      показывает грозный бивень…

      Мы припарковались у обочины, настолько сильно поливало.

      – Куда мы едем, расскажи?

      – В заповедник. Мы часто с мужем отдыхали там.

      – Смерть его характер твой переменила?

      – Я