Пролежни судьбы. Книга вторая. Владимир Кукин

в потемки чувств указывая путь,

      насмешливостью дерзкою шепнуть: «Хочу»?

      – Твои слова воздействуют сильнее взгляда. А взгляд – задиристой надменностью тревогу вызывает, как будто что-то у меня не так.

      – Подневольность скрытная

      тоскою преданности защемит…

      Воля челобитная

      чувством разжигает аппетит…

      – Твою я тоже знаю слабость, но ты ей полностью не отдаешься, не то, что Саша.

      – Отдался бы желанию и стал бы эгоистом для использования разового, и для злобы, и досады, у которых продолженья нет. Унизить и расстаться акт для подворотни, когда уверен, что другого раза у тебя не будет: она же Королева. Желанию отдаться и забыть… Зачем пленительность завлек?

      – Твой эгоизм опасный – он неволит душу.

      – Ваш эгоизм воспитывала кротость,

      что под свое желанье стелется угодным плющем,

      в отплату благородности – вельможность

      убожеством воздаст, калеча нравственную душу…

      – Сможешь повторить, что только что сказал?

      – Мысль для актуальности прочтения. Попробую, но через пять минут, когда осядет пена.

      – Поэтому с тобой и трудно: мыслей вольное нагромождение опережает понимание.

      – Ты этим не страдаешь: интуитивность понимания опережает мысль мою…

      – Когда ты рядом – шепчет: «Я хочу тебя», когда ты вдалеке – дурачится загадками.

      – Когда Ты рядом, шепчет: «Докажи – любя!».

      Когда вдали – в тоске, дурачит снов разгадками.

      Скажи, а с мужем у тебя противоречия не возникали?

      – Он не любил, когда ему перечат и… А почему ты спрашиваешь?

      – «Души не чаяли», – это не про вас. Он не первый у тебя мужчина.

      – От тебя не скроешься. По-разному бывало, но когда он заболел, жизнь наша изменилась.

      – Мучает один вопрос: «А почему?» «Мы жили счастливо, но муж уж десять лет как умер?..»

      Власть эгоизма ущемляет кротость,

      что под диктат желаний стелется угодным плющем,

      а Бога благосклонная вельможность

      спокойствия роскошеством укроет нравственную душу…

      – Я так и знала: ты не сможешь повторить, не изменив первоначальный вариант своей тирады.

      – Я тугодум,

      но не для дум:

      для бессмысленных души повторов,

      актуальность потерявших норов.

      – Вот так же ты во всем: отслеживаешь актуальность, и Таня

      может тоже вдруг ее лишиться.

      – Актуальность беспощадных чувств во власти Бога;

      узурпировать их пыл под силу ль смертным?

      Смерть любимого – страшнее, чем туда дорога,

      жизнь хранит и поощряет чувству верных…

      – Откуда ты берешь богатство это?

      – Не ведаю. Внутри звучит аккордом текста,

      к мысли выставляя комментарий свой

      бескомпромиссностью навязанного шефства,

      властно управляя речевой строкой…

      – А я вымучиваю строки, а память никудышная, и на пути к бумаге их обязательно посеет где-то.

      – Какую книгу ты последнюю прочла?

      – Ремарка