Пролежни судьбы. Книга вторая. Владимир Кукин

придаток завлекалочка для пробы экспериментальной: а вдруг что интересненькое да случится! Попалась, а что дальше делать и не знает. Попробовала, для острастки, распрощаться да не получилось. Но причину откровением не выложила. Почему?

      А ты хотел, чтобы молились на тебя,

      затаившись всхлипами в ночи;

      кумиру стихотворного житья

      отсылая благодатные лучи?..

      Дождешься?.. Дождался! Приглашение?

      – Телесами по какому поводу вопишь,

      сбереженьями ломая слезно копья?

      Поэтической загадочностью спрятав шиш,

      празднуя, шлешь зрелищно триумфа хлопья?

      С жалом деспотизма от успеха видишь цель

      с верхотуры страстного престижа?

      Зависти прервав переживаний канитель,

      явишься ко мне веленьем свыше?

      Ну, и попробуй-ка, отредактируй Таню…

      Погрязнешь в собственном позоре!

      Утерла сопли горделивому страданию;

      кто властвует сейчас в фаворе?

      Умом, исходно, коротки ручонки –

      слов удальством переиначить…

      Бодливостью вне конкурса девчонки

      весь мир собою озадачить…

      Татьяна гордою проблемностью характера себе самой мешает регулировать настрой свободомыслия и никому не даст влиять смутьянством на процесс. Но ее инициатива простирается лишь на насущные проблемы повседневности, где интуиция сильна; а будущее стопорится непонятною неуправляемостью, и жизнь ее, с внезапною кончиной мужа, горестный тому свидетель.

      Неистовый напор вкушения момента

      нектара власти, обещающего дум небытие,

      адреналина вброс душевного крещендо,

      либидное начало пригубившего свое…

      Ты для этого ей нужен! А не для платонического стихотворчества на расстоянии. Признайся, ты бессилием духовный мир ее завоевать унижен.

      Перетряхивая классики шаблонность,

      ковыряешься уделом вольнодумства,

      фальши взгляд отсеивая непригодность,

      завлекаешь мыслью счастье для безумства…

      А она, орудуя не менее талантливо словами, без глубины познаний, а практическим умом, их не берет в расчет, как суть, отображающую образность мышления. Творить? Зачем?

      Зачем творить переплетением извилин,

      без толку выворачиваясь наизнанку,

      обрушивая в никуда бредовый ливень,

      образностью угодив в безумия приманку…

      Ты замечаешь у Татьяны негатив, который действует разъединяюще. Все это было, но выходит на передний план сознания, причиною пугающей перспективу связи продолжения. Таня…

      Превосходством танца неповиновения —

      источник слезности переживаний —

      мечты ласкает долей излучения,

      собою украшая вольных дум розарий…

      Неподвластен ты сопротивляться этому. Ее в свои активы записав, цепляться вечно будешь за возможность мизерную отстоять