Соно Вероника. Пьячере!. Верона Виера

и почему-то морозит. Глинтвейн должен был согреть, а меня снова трясет от холода. Сейчас посижу немного и пойду сама домой. Не буду его ждать.

      Я залезаю на диван, кутаюсь в пальто и поджимаю под ним к груди ноги. Конечности будто во льду. Накрываю пальто голову и, оставив снаружи только нос, закрываю глаза.

      Пять минут.

      Согреюсь и пойду.

      ***

      Кто-то щёлкает меня по носу. Открываю глаза. Ромка сидит на корточках и заглядывает в мои с трудом разлипающиеся глаза.

      – Э! Ты чего? Яйца высиживаешь? – усмехается.

      Но мне не смешно.

      – Почему так холодно? Ты проветриваешь? – щурясь, смотрю на открытую дверь, на сумку и диван, на столик. Губы сушит и во рту Сахáра. – Дай попить!

      Ромка хмурится.

      Он вытягивает руку к столику за кружкой и подносит ко мне. Я высовываю кисть из-под пальто, беру остывший глинтвейн, который кажется горячим.

      – Ну-ка, дай посмотрю! – Ромка привстает и, как моя мама, подносит губы ко лбу. – Всё ясно! Ты горишь!

      – Сколько времени? – спрашиваю так, будто это важнее моей температуры.

      Ромка смотрит на экран телефона:

      – Начало первого.

      – А-а-а! – раскрываю квелые глаза. – Это – не простуда… – вздыхаю. – Я просто превратилась в тыкву!

      – Похоже, ты ещё и бредишь, – он улыбается и снова трогает лоб ладонью.

      – Мне пора домой. Мама, наверное, волнуется.

      – Да, она звонила, когда я зашёл, но ты наверное не слышала, дрыхла как замерзший воробей, – он почесал нос. – Я ответил, сказал, что ты у меня.

      – Ты совсем?! – я распахиваю пальто и опускаю ноги на пол. – Она итак думает, что я гулящая! Ещё тебя в еë списке моих ухажеров не хватает! Зачем?

      Смотрю испуганно в его синие глаза и снова начинаю презирать.

      – Да успокойся! Я же пошутил! – он смотрит так, будто оценивает меня по проститутошной шкале, какая я – дешёвая или элитная. – Я ответил и просто сказал, что всë с тобой в порядке, чтоб не волновалась,… через полчаса тебя привезу. Похоже, мне опять за тебя влетит от тети Светы, потому что ты явно не в порядке!

      – Но ты же не виноват, что я катастрофа, – успокоившись, вяло шевелю губами. – Я Ленку прикрою, и тебя тоже, раз меня некому. Всë равно мне светит большая звездюлина! – пытаюсь улыбаться, снова кутаюсь в пальто и смотрю сонными прикрытыми глаза.

      Яркий свет раздражает.

      – Я возьму пуховик, прогрею тачку и поедем, – он поправляет мне пальто и выходит из комнаты, постоянно оглядываясь.

      Я жду его и допиваю остатки холодного напитка. Из коридора до сих пор доносится музыка, голоса. Бар работает до двух.

      Ромка появляется в дверях с объемным жёлтым пуховиком в руках.

      – Снимай пальто и надень пуховик, будет теплее. – он подходит и помогает сменить шкурки.

      В пуховике и правда, теплее. Я довольно улыбаюсь, но слабость не отпускает.

      – Ты похожа на Пикачу! – он смеётся и снова щелкает легонько меня по носу.

      – Пика-пика! – пищу, как раненый покемон и с трудом улыбаюсь.

      Он поднимает ботильоны, поправляет