Исаев и его крест. Нао Хольм

там тебя? – не отставал Мурат. Стало понятно, что за счёт Вани он решил восстановить репутацию после позорного проигрыша.

      – Исаев Иван, – сказал Ваня громко и бросил на кровать рюкзак. Проволока под матрасом звякнула. Ваня оглядывал своих новых товарищей и ждал вопросов. Но вопросов не последовало. Все тоже глядели на него, точнее, Ване в глаза. Он уже привык к такой реакции. В отличие от Марины Тимуровны, пацаны в первые минуты знакомства не пытались скрыть любопытство.

      В мгновение замешательства Ваня с удовольствием отметил про себя, что в палате он самый высокий мальчик, к тому же довольно крепкий. Ребята были пожиже, что ли. Один Мурат мог бы сойти за спортсмена, но ладони у него все равно были чистенькие и работы не знавшие.

      «Домашние» – повесил ярлычки соседям Исаев.

      Домашними цветочками обзывала бабушка Вера Андреевна слабеньких и ленивых деток. Бабушка до последнего работала в школе учителем математики и вела кружок юного шахматиста в продлёнке. Внуку Вера Андреевна не давала прозвищ и просто заставляла много работать в огороде и на территории.

      Ваня жил в маленьком деревянном доме. Там работы всегда было навалом: и зимой, и летом. Особенно после того, как его старший братец Пашка уехал в поисках себя. Судьба-злодейка привела Пашу в церковь. Смириться с этим Ваня не мог совсем. В основном, потому что за словом «церковь» для Вани стояла только пустота.

      – За судьбой попробуй угнаться, – примирительно говорила бабуля каждый раз, когда Ваня злился и обзывался на Пашку. Брат перестал звонить и писал редко. Ваня быстро и справедливо повесил на Пашу записку «предатель». Другое дело, что бабушка не разделяла Ваниного гнева, она по-прежнему любила Пашу. Потом она заболела, перестала узнавать родственников и даже самого Ваню, он смирился. Бабушка хотела видеть только Пашу.

      Здесь надо сказать, что Павел, уехав из дома, обосновался в какой-то церквушке в лесах около деревни Моховая Падь. Это совсем близко к лагерю «Василёк». И эта близость, несомненно, стала одной из причин, по которой Ваня согласился оставить бабушку с её дурными сестрами, Ваниными тётками. Ваня надеялся разыскать Пашу и вернуть его домой. Пусть поборется за бабушкино наследство и добрую память, потому что сам Ваня бороться уже устал.

      Эти размышления возникли у Вани в голове все сразу и похожи были на наваждение. Резким движением он вытряхнул вещи на кровать, отмахиваясь от своей тоски.

      За спиной ребята зашептались.

      «Про глаза опять», – подумал Ваня, записывая на маленькой бумажке: «Иван Исаев. 1 отряд. 4 корпус. 2 палата» и закладывая её в кармашек рюкзака. Это чтобы вожатый Щукин не потерял Ванину поклажу.

      Он с толком раскладывал вещи в тумбочку, когда на соседнюю кровать уселся Мурат. Ваня желал, чтобы этот наглый мальчишка просто присел, а не оказался его соседом.

      – И что у тебя там, в рюкзочке? – пристал Миколян. – Джинсы есть?

      – А как ты думаешь? – буркнул Ваня.

      – Думаю, нет, – издевался Мурат. – А про Монтану, или Мальвины слыхал хотя бы?

      Ваня