Исаев и его крест. Нао Хольм

тарелку как на ужин пойдёшь, – сказала она с добротой.

      – А как с Пашкой быть? – принял булочки Ваня.

      – Сначала отец Павел даст добро, а потом уже я тебя к нему свожу.

      – Вы когда спросите?

      – Когда служба будет, соколик, – она мягко подтолкнула Ваню к черному ходу, – иди. А то повариха заругает.

      Ваня пошёл, укусив верхнюю булку.

      – Ванечка, ты правда Вику знаешь?

      – Правда, теть Тань. Спасибо за булочки они очень вкусные, – жевал Ваня.

      – А зачем её ищешь?

      – Вы не волнуйтесь. Она у меня ничего не брала. Я её сто лет знаю. Я знаю, что она воровка. И люблю её всё равно.

      Раздатчица немного подумала и добавила, провожая Ваню, помещение кухни оказалось длиннее, чем Ваня представлял:

      – У неё выходной. Во вторник приедет. Скажу, что ты её искал.

      – Спасибо, – улыбнулся Ваня и пошёл восвояси, надеясь, что не встретит Катерину Петровну. После её странного бегства Ваня не знал, что сказать вожатой. Извиниться или делать вид, будто не заметил, как она подглядывала за ним в окно.

      Глава 4. Лаванда и ладан.

      Оставив булочки в палате, Ваня пошёл по чисто выметенной от иголок тропинке к асфальтированной алее пионеров посмотреть список кружков. Ему хотелось записаться куда-нибудь, где не будет Мурата и других мальчишек в джинсах. Может даже в хор, всё равно. Решил, перепишет списки, подумает, понаблюдает. Авось, с кем-то толковым подружится.

      Вокруг третий и четвертый отряды исполняли свой «трудовой десант». Пионеры подметали дорожки, пололи клумбы. Особенно ответственным девочкам доверили подкрасить лавочки между цветными домиками. Работа кипела. Дети не ссорились, и почти никто не отлынивал. Ване понравилась эта атмосфера. Работа шла так дружно, что Ваня подумал:

      «Так и убираться не стрёмно. Вместе поработали, вместе отдохнули», – последние годы работал дома он один. Потом бабушка совсем разболелась, налетели тётушки. И работа встала. Ваню они донимали, а сами не работали. Только орали. Так в саду у Вани всё повяло, забор травой зарос.

      В списке кружков Ваня приметил для себя, кроме пения и шахмат, ещё и кружок молодых журналистов. Он вознамерился заделаться автором стенгазеты. Там же на аллее он узнал расписание и расстроился. Подъём в семь утра повергал Ваню в ужас, оставалось только надеяться, что со временем он привыкнет. Все же привыкли, и он тоже приноровится.

      Над буквами «Юность» значилось «Щукин Александр», которого в отряде прозвали кудрявым, и «Катерина Давыдова» – её все звали по-доброму: «Катенька».

      Щукин дал понять, что без справки будут проблемы, и Ваня поплёлся мимо трудящихся пионеров в медпункт. Но в последний момент решил вернуться ещё разок в отряд. Свернул на жёлтую веранду и в свою палату. Без полотенца идти нехорошо. На вшей Ваню раньше не проверяли, и он не представлял себе, что это за процедура.

      «Полотенце обязательно нужно, если голову мыть заставят!» – размышлял Ваня в поисках.

      Долго искать не пришлось. Полотенце лежало на подоконнике свернутое в трубочку. Проверил