Марьянина топь. Инна Истра

ты пропадом, ведьма проклятая, – тихо, страшно ответила Олеся и ушла.

      – Я должна выжить, ради Марьяны, – шептала сама себе Анна. – Я не доставлю Олесе радости, сгинув в этом колодце. Я выживу, я выберусь, я расквитаюсь.

      Одну ногу Анна поставила на крюк, вторую опустила на дно ведра. Осторожно, одной рукой она сняла с головы платок. Помогая себе зубами, конец платка обмотала вокруг запястья, закрепила двумя узлами, второй привязала к цепи, продернув через звенья, на случай, если потеряет сознание. Это все, что она могла сделать. Анне оставалось только надеяться, что выдержит цепь, не разогнется крюк, не оторвется ручка ведра

      – Я выберусь, – повторила Анна, обращаясь к Олесе. – Я выживу, а ты пожалеешь еще, что не сдохла раньше.

      По пояс в холодной воде, крепко держась за цепь, Анна ждала утра. Закрыв глаза шептала она то ли заговоры, то ли молитвы, то ли заклинания.

      Эту ночь Олеся не спала. До самого рассвета простояла она на коленях перед иконами. Олеся истово крестилась, била лбом об пол и молилась, молилась, молилась, пытаясь спасти свою душу грешную.

      Глава 5

      Рано утром Манька Зубцова выгнала корову в стадо и отправилась за водой. Еще издалека она увидела, что журавль наклонен в колодец.

      – Ребята что ли ночью баловали? – подумала Манька. – Вот, ироды, что опять натворили-то?

      Подойдя к колодцу, она поставила ведра на землю и, взявшись рукой за цепь, глянула вниз. Поначалу Манька не поняла, что находится в колодце, но когда рассмотрела, то с криком отскочила в сторону и начала быстро креститься. Вопль Маньки вернул Анну, находящуюся в полусне-полузабытии, к действительности. Она подняла голову и крикнула изо всех оставшихся сил:

      – Помогите!

      Манька услышала и охнула:

      – Живой кто-то!

      Она снова заглянула в колодец и увидела обращенное к ней бледное лицо Анны.

      – Анна? Ты что ль? Ой, Господи! Да как же ты попала сюда?

      – Вытащи меня!

      – Сейчас! Ох, Господи, Боже ты мой!

      Сгоряча Манька схватила за цепь, потянула, но тут же поняла, что одной ей не справиться.

      – Потерпи чуток! – крикнула она, наклонившись в колодец. – Я народ позову, одной мне не осилить!

      Манька убежала за подмогой. Анна вздохнула и прижалась лбом к колодезной цепи.

      – Берегись, Олеся, – прошептала она синими от холода губами.

      Когда несколько мужиков вытащили Анну из колодца, она не смогла устоять на затекших, оледеневших ногах и упала на землю. Женщины растерли ей руки и ноги, помогли подняться. Марфа и Манька, подхватив Анну под руки, повели ее домой. Шла ведьма с трудом, медленно, тяжело повиснув у них на плечах. Сзади семенила Марфина дочка Зося, несла ведро и мокрую шерстяную кофту Анны. У самого дома Марфа забрала у девочки ведро и отправила дочь назад, не позволив ей войти в хату. Расстроенная Зося ушла со слезами на глазах, ей так хотелось посмотреть на ведьмино жилище.

      В