Марьянина топь. Инна Истра

петухи, защелкал на улице кнутом пастух, и встала мать, чтобы выгнать корову и овец в общее стадо.

      Фрося хотела с утра сбегать на Олесину полоску и поискать залом, удостовериться наверняка, что он есть, дабы не пугать сестру понапрасну. Но мать ее никуда не пустила, да еще отругала, дескать, одни гулянки у тебя на уме, и отправила работать на огород. Фроська не рассказала матери про залом, побоялась. Дел на огороде, как обычно, было невпроворот, и вырваться из дома ей удалось только около полудня, во время краткой передышки.

      – Только недолго, – крикнула ей вслед мать, – там дальние грядки все травой заросли, твой недогляд!

      Перевязанный голубой лентой пучок Фрося увидела сразу, а вот залом пришлось поискать. Медленно и осторожно ходила она по полю, внимательно присматриваясь к колосьям.

      – Хорошая у Олеси рожь в этом году, – думала девушка, – косить «под крюк» нельзя будет, только серпом жать. А если так, то в работе залом ни за что не заметить…

      Если бы Фрося не искала залома специально, то она его бы и не увидела. Небольшой, туго закрученный пучок колосьев лежал на земле. Когда Фрося наклонилась и присмотрелась повнимательнее, то она заметила около корней насыпанные угли. Сомнений не оставалось – ведьма наколдовала на Олесином поле. Привязав ленту рядом с заломом, девушка со всех ног побежала к сестре.

      Фроська – последыш, младшая дочь в семье, выросла на руках у старшей сестры, Олеси, была ее любимицей. Выйдя замуж и обзаведясь своими детьми, Олеся все равно относилась к ней то ли как к младшей сестренке, то ли как к собственной дочери.

      Фрося нашла сестру на заднем дворе. Олеся стирала белье в большом деревянном корыте, стоящем на лавке в тени старой рябины.

      – Что носишься как оглашенная по такому солнцепеку? – спросила она младшую вместо приветствия.

      – Ой, Олеся, беда пришла, – задыхаясь от быстрого бега, выпалила Фрося, – Анна тебе на рожь залом сделала!

      – Залом? Откуда знаешь?

      – Сама видела! Сегодня на рассвете, я его нашла, лентой пометила.

      – Ты его трогала?!

      – Нет, что ты! Что я не знаю, что ли? Я рядышком привязала!

      – Пойдем, покажешь, – Олеся направилась к калитке, вытирая руки о фартук, и вдруг спросила: – А ты как оказалась там в такую рань?

      –Я? Ну… – Фрося покраснела, замялась.

      – С кем гуляла? – голос старшей сестры не предвещал ничего доброго.

      – С Михасем Бровкой. Ай!

      Олеся отвесила Фроське тяжелый подзатыльник.

      – Дура, – в сердцах сказала Олеся, – нашла с кем… Он же никогда сватов к тебе не пришлет.

      – Почему не пришлет? Чем я ему плоха?

      –Чем плоха… Отец ему не позволит. Ты ж по их понятиям – беднота. Был бы батюшка жив, можно было надеяться, а теперь… Да и не отдаст тебя мать раньше Лушки.

      – Лушки? – ахнула Фроська, – Да пока к ней кто посватается, я уж состариться успею!

      Лушка, средняя сестра, в отличие от статных и