Марьянина топь. Инна Истра

или топкое место. По поверьям, чтобы попасть на «тот» свет, душам приходилось перебираться через широкую реку. Мужики и сами могли переправиться, а бабе или дитятку надо было помочь. Для этого нужно срубить сосну, обтесать бревно, вырезать на нем изображение отпечатка босой ступни для женщины или сапожка для ребенка. Путник, проходя по такому мостку и видя знак, молился за упокой души того, в чью память была сделана «кладка».

      Василю не хотелось делать кладку около деревни, он справедливо боялся, что многие, особенно Олеся и ее семья, не захотят поминать Анну добром, а вместо молитвы будут плевать и сыпать проклятиями. Пусть уж лучше никто и не видит этой кладки и не молится за спасение души Анны, чем увидят и обругают. Он решил уйти подальше, поэтому долго и безостановочно шел сначала по узенькой тропинке вглубь леса, потом просто продирался через густой подлесок, сам не зная куда, пока не выбрался на край большого мрачного болота. Василь в растерянности огляделся и осторожно пошел вдоль болота. Он никогда здесь не был, никогда не забирался так глубоко в дебри. Звенели комары, ноги по щиколотку проваливались в мягкий мокрый мох. Василь уже начал жалеть о том, что зашел так далеко и стал подумывать о возвращении, когда увидел маленькую кособокую избушку, притулившуюся на опушке. В ней уже давным-давно никто не жил, вся она насквозь прогнила. Дверь вывалилась и чуть не упала на Василя, когда он попытался зайти и потянул за дверное кольцо. Внутри избушки было пусто и мрачно. На земляном полу рос мох, сквозь дыры в крыше виднелось небо. Василь вспомнил рассказ Тимофея о пане Ольшанском и ведьме с болот и понял, на чью избушку он набрел. Он поспешил выйти.

      – Ах, Анна, Анна, неужели это ты меня сюда завела, – тихо сказал сам себе Василь. – Ну что ж, коли так, сделаю кладку тут.

      Недалеко от избушки бил родник, и из него вытекал небольшой ручей. И хотя этот ручеек можно было легко перешагнуть, Василь решил положить через него мосток. Он придирчиво выбрал подходящее дерево, тщательно обтесал его, вырезал год и изображение ступни. Потом, не спеша, вкопал бревно по краям ручья. Как и положено по обычаю, Василь сел на бревно, помянул Анну, помолился. Потом достал кусок хлеба, лук, сало и неторопливо поел, запив снедь водой из ручья.

      Длинный летний день подходил к концу. Солнце уже наполовину скрылось за верхушками деревьев. Василь понял, что засветло домой он не доберется, а здешние места он знал не настолько хорошо, чтобы идти по лесу впотьмах. Вздохнув, он начал готовиться к ночлегу. Василь развел костер недалеко от избушки, натаскал лапник, вытянулся на нем в полный рост. Топор положил рядом с собой. Уснуть Василь не мог. Ему постоянно мерещилось, что кто-то ходит недалеко от костра, слышались чьи-то вздохи и треск сучьев под ногами то ли человека, то ли зверя. Василь постоянно вставал и, сжимая в руке топор, ходил вокруг костра, подбрасывал в него ветки, настороженно вглядываясь в темноту, подступающую к кругу спасительного света. Ближе к утру он почувствовал непреодолимую усталость, прилег на лапник, не выпуская топора из руки, и провалился в тяжелый сон.

      Ему приснилась Анна, она ходила