Четыре пьесы. Комнатная девушка ■ Так уж случилось ■ Отель «Монплезир» ■ Логика сумасшедшего. Александр Жабский

и плюшки – и будем коротать вечерок, если у тебя нет на него других планов.

      ИЛЛАРИЯ. Не было, но теперь есть.

      ДОБРОРАДОВ. И нельзя отменить?

      ИЛЛАРИЯ. Нельзя и не хочется.

      ДОБРОРАДОВ. Ну что ж… Если так, покоримся судьбе. (Решительно) Иду варить кофе!

      Он уходит, а Иллария начинает мечтательно качаться в качалке, и та, задевая спинкой торшер, опять делает свет в комнате зыбким.

      Картина 2-я.

      Та же комната в квартире Доброрадова. Теперь в качалке он сам, и уже он создаёт своим покачиванием зыбкое освещение.

      В кресле – Алёна.

      АЛЁНА. А нельзя перестать трясти торшер – свет из-за этого словно колет во все места?

      ДОБРОРАДОВ. Прости. (Перестаёт качаться) Я машинально.

      АЛЁНА. Нервничаешь?

      ДОБРОРАДОВ. Я-то нет. А вот ты что такая колючая?

      АЛЁНА. А я нервничаю немного.

      ДОБРОРАДОВ. Что-то случилось?

      АЛЁНА. Да Ларька наша пропала… Конечно, ушилась куда-то со своим непутёвым Матвеем, но могла бы и позвонить – какие теперь с этим проблемы, когда в каждом кармане мобильники, разве не так?

      Доброрадов молчит.

      АЛЁНА. Соседки её по комнате тоже не в курсе. Говорят, как к тебе нанялась, так они её и не видят почти. Ты что, девочку так нагружаешь? Или платишь безумные деньги, и она вместо учёбы хороводится по ночным клубам? Миллионер чёртов!

      Доброрадов молчит.

      АЛЁНА. Ладно, отыщется – не дитя малое. И с царём в голове. Я-то не больно волнуюсь, я в ней уверена. А вот родители периодически мечут икру.

      Доброрадов молчит.

      АЛЁНА. У тебя-то что нового?

      ДОБРОРАДОВ. У меня всё новое.

      АЛЁНА. До какой степени – «всё»?

      ДОБРОРАДОВ. До последней.

      АЛЁНА. Звучит как-то фатально…

      ДОБРОРАДОВ. Оно так и есть.

      Он обводит взглядом весь объём комнаты.

      АЛЁНА. Да я же не про квартиру!

      ДОБРОРАДОВ. Я тоже не про неё.

      АЛЁНА. Слушай, друг ситный, что-то ты странный какой-то… Ты нашу Илларию давно видел?

      ДОБРОРАДОВ. Сегодня.

      АЛЁНА. Сегодня?! И где же ты с ней пересёкся? Значит, она никуда не уезжала?

      ДОБРОРАДОВ. Да вот в этой комнате – она, как всегда, прибирала. Она у вас помешенная на чистоте! Я говорю ей: Ларя, без фанатизма, кому она нужна, твоя стерильность. Так вообще без иммунитета останемся. А она намеренно педалирует!

      АЛЁНА. Но в целом ты ею доволен?

      ДОБРОРАДОВ. В целом да. Как, впрочем, и в частности.

      АЛЁНА. Ну ладно, хорошо, что она хотя бы тут, у тебя появляется. Но могла бы и домой заглянуть. Ты ей при случае попеняй.

      Доброрадов молчит.

      Распахивается дверь, влетает разгорячённая и оживлённая Иллария. Она не замечает бабушку.

      ИЛЛАРИЯ. Любимый, я отправила обе бандероли, как ты и просил. Представляешь, они даже не знали, что существует такое издательство…

      Тут она наконец видит