Четыре пьесы. Комнатная девушка ■ Так уж случилось ■ Отель «Монплезир» ■ Логика сумасшедшего. Александр Жабский

Откуда? Мы же к нему раньше неё заходили; Ларя пошла последняя.

      МАТВЕЙ. А вас он не обижал ничем? Ну, может что-то такое говорил, что вам-то пофиг, а Ларю расстроить могло?

      Девушки задумались.

      ИНГА. Да нет, он очень вежливый. Старомодный такой. Прям как мой дед – одно поколение. В качалку допотопную усадил – кайфово! Нет, меня сто пудов не обидел.

      ИРИНА. И меня тоже. Скорее уж я – его. Тем, что детей предложила родить.

      ИНГА. В самом деле, нашла что сморозить! Да где же ты видела мужика, который от такого б не шарахнулся. Они процесс любят, а не результат.

      МАТВЕЙ (всё ещё всхлипывающей Илларии). Но ты-то же такого ему не говорила, правда? (Не дождавшись ответа) Или говорила?

      ИЛЛАРИЯ. Да что ты, Матюшечка! Я твоих деток хочу.

      Инга чуть не подскакивает на своей кровати.

      ИНГА. Сейчас и этот даст задний ход! Да что же мы за дуры все такие?! (Илларии) Он что, за этим к тебе ходит? Прочисть мозги! Он за процессом ходит! Процесс больно вкусненький видно у вас. Хоть разочек хотела б попробовать…

      Иллария поднимает опухшее от слёз лицо с плеча Матвея.

      ИЛЛАРИЯ. Это правда, родное сердце? Ты только за процессом? Ты не хочешь детей?

      МАТВЕЙ. Ну, Ларя, ну какие дети, в самом деле?.. И не повторяй глупости за этими дурищами. Чего ты себе фантазируешь?

      Ирина вскакивает и подходит вплотную к нему, касаясь выпуклым животом его носа.

      ИРИНА. Так мы дурищи, по-твоему? Вон оно что… А мы к нему с сочувствием: им с Ларечкой покувыркаться негде, так вот вам, голубки, комнатка, а мы уж по друзьям-приятелям покантуемся.

      МАТВЕЙ (огрызается). Так раза два всего это и было!

      ИРИНА. И баста! И больше не будет. Вон, видишь под окном остановку? Там есть скамеечка. Вот там свою Ларю и раскладывай, а сюда к нам больше ни ногой. А то точно комендантиху натравлю.

      ИЛЛАРИЯ. Да ты что, Ирка? Взбесилась? Что мы тебе сделали? Ну, сказал глупость, так прости – я прошу за него.

      ИРИНА (злобно тыча в сторону окна). Во-о-он та скамеечка! Вот там и отдавайся этому козлу. «Дурищи»… (Матвею) Это твоя Ларька дурища, что трусы, видишь ли, постеснялась перед дедом снимать!

      Матвей изумлённо таращится на неё.

      МАТВЕЙ. Но зачем?! И с чего ты взяла?

      ИРИНА. А с того, что мы-то с Ингой снимали, а она строит тут из себя бог знает кого. Вот и пролетит теперь с работой, как фанера над Парижем.

      ИНГА. Ну, ты, положим, тоже пролетишь…

      Ирина переключается на неё.

      ИРИНА. С чего бы вдруг?

      ИНГА. Но я-то была первая!

      ИРИНА. Но я-то всяко лучше!

      ИНГА. По каким же таким параметрам?

      ИРИНА. Костей у меня меньше. (Насмешливо оглядывает Ингу). Тоже мне, суповой набор! То-то Глебася ходит синяк на синяке – всё об твои костяшки стукается.

      ИНГА. У меня хоть Глебася есть, а у тебя одни быки да бараны в деревне.

      ИЛЛАРИЯ. Ну что же вы собачитесь, девчонки?! Всё равно ему вы сразу двое не нужны – кому-то одной повезёт, на кого