Четыре пьесы. Комнатная девушка ■ Так уж случилось ■ Отель «Монплезир» ■ Логика сумасшедшего. Александр Жабский

Но вы не подумайте, я не собираюсь сверкать у вас во время уборки голой задницей. Это Ирина у нас оторва. Вы думаете, она про то, что убирается нагишом, просто так вам наболтала?

      ДОБРОРАДОВ. А какой у неё мог быть умысел?

      ИРИНА. Да захомутать вас!

      ДОБРОРАДОВ. Меня? Старика? Да зачем же я ей, если у неё есть молодой парень Глеб?

      ИРИНА. Да ей этот её Глеб до одного места! Спит с ним изредка, а когда удаётся, денежки с него тянет – но так всё, по мелочи.

      ДОБРОРАДОВ. Первое или второе?

      Ирина недобро смеётся.

      ИРИНА. Да и то и другое. Там этого Глеба, вы бы видели, метр с кепкой в прыжке. Нет, может он и маленький гигант большого секса, как в старом фильме с Хазановым…

      ДОБРОРАДОВ (удивлённо перебивает её). Старом?

      ИРИНА (немного растерянно). Ну да: меня ещё и в проекте не было, когда его сняли.

      ДОБРОРАДОВ (вздыхает). Верно, ему уж лет этак двадцать пять, если не больше… Боже, как время летит!

      ИРИНА (возвращается к теме). Да и денег каких-то с Глеба особых не взять… Работает где-то, что-то, конечно, зарабатывает. Но при этом и просаживает в карты регулярно – какой-то он невезучий. Так что Инге достаётся лишь то, что успеет у него вырвать, пока не проигрался.

      ДОБРОРАДОВ. Грустная картинка.

      ИРИНА (согласно качает головой). А тут богатый одинокий немолодой писатель, новая квартира и всё такое. Расчёт простой и почти стопроцентный: старикан клюнет на её ещё свежие прелести и потеряет голову.

      Доброрадов смотрит на неё раздосадованно и смущённо.

      ДОБРОРАДОВ. Ну хорошо, конкурентку вы разоблачили. А у вас самой-то какой расчёт?

      ИРИНА (невозмутимо). Да тот же самый!

      Доброрадов столбенеет от подобной прямолинейности.

      ИРИНА. А что врать-то? Только у меня стати получше, а потому и шансов побольше. (Весьма выразительно поводит бюстом) А у Инги кожа да кости – она же вам показывалась?

      ДОБРОРАДОВ. Только в белье.

      ИРИНА. И ваше счастье. А то под бельём все костяшки торчком. Недаром Глеб вечно в синяках – сама на пляже как-то видела. А вот у меня…

      Она начинает стремительно раздеваться.

      ИРИНА. Уверена, вы меня захотите! Вы же вполне крепкий мужчина, отлично, хоть и в возрасте, выглядите. Я вам ещё и деток рожу.

      ДОБРОРАДОВ. Спасибо, конечно, но вот это вот лишнее – про деток.

      ИРИНА. Ну, как хотите. Но если надумаете…

      Окончательно раздеться Доброрадов Ирине, как и Инге, не даёт. Но он откровенно любуется её телом – оно куда изящнее Ингиного и потому более волнующее.

      ИРИНА. У вас платочек есть?

      ДОБРОРАДОВ. А? Что? Зачем платочек?

      ИРИНА (со смехом и явно свысока). У вас уже вон слюнки потекли.

      Доброрадов решительным рывком головы стряхивает минутное наваждение.

      ДОБРОРАДОВ. Однако вы умеете гипнотизировать…

      ИРИНА. Нисколько. Да мне и незачем. Гипнотизируют да привораживают всякие страхолюдины, вроде Инги.

      ДОБРОРАДОВ