Четыре сестры. Малика Ферджух

помещение, где обитала госпожа Бойлерша. Та была пузатая и добродушная на вид, никак не скажешь, что зануда. Но внешность обманчива. Эта ворчунья могла быть настоящей стервой.

      – Привет-привет-привет, – заговорила с ней Шарли заискивающим тоном. – Как почивали? Хотите ням-ням? Готовы топиться без проблем, не будете доставать нас, бедных? Браво-браво-браво…

      Она кормила Бойлершу газетами и щепками уже добрых десять минут, когда в кухне раздались шаги.

      – Кто бы ты ни была, – крикнула Шарли, нырнув по пояс в зев бойлера, – пригляди за молоком и поджарь тосты!

      По ворчанью она догадалась, что «кто-бы-ты-ни-была» – Энид. Эту догадку подтвердили появление двух кошек и громкое мурлыканье. По всему было ясно, что Ингрид и Роберто спали в кровати Энид. Вечером, пообещала себе Шарли (как и каждое утро), она выгонит их метлой.

      – Ты надела теплые носки? – крикнула она.

      Энид появилась в дверях. Да, она надела носки, потрепанные после ночной прогулки, но еще вполне носибельные. Шарли мысленно поздравила себя. Растет сестренка. Еще в прошлом году Энид могла весь день ходить в одной рубашке, стуча зубами и повторяя: «Мне холодно, холодно, холодно», – ей и в голову не приходило, что можно просто надеть свитер.

      – Колодец весь провалился в себя. Он похож на последний йогуртовый торт Гортензии.

      Шарли в точности поняла, что имела в виду Энид.

      – Ммм, – промычала она, выбираясь из нутра бойлера – Крышка треснула во всю ширину. Опять вылетят бешеные деньги. Только этого нам не хватало. Ты не забыла про молоко?

      Энид послушно пошла посмотреть и нашла молоко тихим и смирным в кастрюльке на огне. Она вернулась.

      – Клен тоже весь обвалился, – сказала она. – Как мы его уберем?

      Шарли не ответила: наступил ключевой момент, когда надо было повернуть наиглавнейший рычажок у самого сердца госпожи Бойлерши. Миллиметром больше или меньше – и старая карга забастует.

      – А, скажи? Как нам быть? – настаивала младшая.

      – Энид, – проговорила Шарли ласковым голосом, который посторонний человек счел бы ангельским, но Энид-то знала, как он ядовит, – ты можешь заткнуться на три минуты, пожалуйста?

      Энид заткнулась.

      Шарли глубоко вдохнула. Взялась за наиглавнейший рычажок и очень осторожно повернула, еще, еще… Именно этот момент выбрал Роберто, чтобы с разбегу прыгнуть ей на плечо. Шарли выпустила наиглавнейший рычажок. Он как будто сам вырвался из руки. А из Шарли вырвалось нехорошее слово. Такое нехорошее, что кот испугался и стремглав унесся под этажерку с чашками.

      Энид застыла с открытым ртом. Неужели Шарли, ее старшая сестра Шарли произнесла это… Да, никаких сомнений, она даже повторила это… нет, еще раз повторила!

      – Теперь придется ждать два часа! И истратить все газеты! И щепки! И мерзнуть все утро! Если я еще увижу это бл… пробл… перебл… животное, я его…

      Ингрид, услышав, как Шарли излагает свои планы, тоже пустилась наутек. Из кухни кто-то завизжал:

      – Молоко убегает!

      Это была Гортензия. Она выключила