Четыре сестры. Малика Ферджух

Шарли подписала последний бланк и вложила его в конверт, где он встретился со своими собратьями. Она вздохнула:

      – Хорошо, вкратце. Мы приютим Коломбу в Виль-Эрве на несколько дней. Пока в зоне С каникулы.

      Она быстро обвела сестер взглядом.

      – И чтобы ни одна из вас, – повысила она голос, – не вздумала обзывать ее птичьими кличками!

      Завывший в каминной трубе ветер подчеркнул ее строгий вид снопом лиловых искр.

      2

      Зануда, или Перины летают!

      – А, черт! – воскликнула Беттина за компьютером. – Гадская Лижа!

      Сестер это ничуть не смутило. Беттина обращалась к Безголовой Леди Лиже и ее тринадцати Темным Пампкинсам. Было девять часов вечера.

      Лежа прямо на плиточном полу, перед тучным и кривоватым кухонным камином, Энид блаженствовала: Роберто от души топтал ей печень.

      Гортензия с увлечением читала (Гортензия всегда читала и всегда с увлечением) «Марджори Морнингстар», опершись локтем на скамью и пристроив левую пятку в резьбу ближайшего буфета.

      Где-то на втором этаже Женевьева складывала белье; так она сказала сестрам, и это наверняка была правда, потому что сестры давно усвоили, что Женевьева никогда не лжет.

      Стоя у газовой плиты, Шарли ставила кулинарные опыты. В воздухе пахло горячими каштанами.

      – А, черт! – повторила Беттина, по-прежнему обращаясь к Леди Лиже.

      Это было ее последнее ругательство за вечер, и вновь воцарилось спокойствие. По крайней мере внутри дома. Ибо снаружи бушевала буря. Ветер крепчал с каждым часом, пригибал вереск в ландах, тряс двери и рамы старого дома, завывая с утеса, точно свора голодных собак.

      Шарли у плиты повернулась, направив прямиком на линию горизонта деревянную ложку, которую держала в руке.

      – Ты уверена в рецепте? – спросила она Гортензию. – У меня не получается добиться консистенции джема.

      – Вдохновись мозгами Беттины.

      – Дура, – буркнула Беттина.

      – Попробуй-ка, – скомандовала Шарли.

      Продолжая читать, Гортензия наклонила голову и открыла рот. Шарли влила в него немного варева.

      – Получается или твердый, как карамель, – вздохнула она. – Или мягкий, как… э-э…

      – …мягкая карамель?

      Гортензия проглотила и поцокала языком. Не отрывая глаз от судьбы Марджори Морнингстар, она перечислила:

      – Перебор сахара. Слишком твердо. Недоварено. Едали мы и лучше. Шарли крутанулась на каблуках. Потом еще раз (вернувшись к исходной точке) и проворчала:

      – Все из-за Беттины. Она должна была следить за пропорциями, когда я сыпала сахар.

      – Все на свете знают, что следить надо за Беттиной.

      – Дура, – снова буркнула Беттина.

      – Перины! – воскликнула Энид, прижимаясь носом к запотевшему окну.

      – Что она такое несет?

      Энид залезла на встроенный столик под окном. Роберто сидел у нее на плече, Ингрид – на руке, а она всматривалась в темноту, где клубились вихри.

      – Похожи на летающие перины, – повторила Энид. – Тучи.

      Но вопрос уже был забыт. Шарли поправила большие подставки для дров с