Четыре сестры. Малика Ферджух

твердо сказала Шарли. – Это слишком дорого.

      Месье Бельмонбиша это устроило. Бури шли чередой, и дел у него было по горло и выше.

      – Ладно, – заключил он, – заделаем крышку. Цементом. Недорого. Замажем. И все шито-крыто.

      Его жевательная резинка была сегодня розовой и кочевала с зуба на зуб, между е и и.

      Клен вытащили, подняли в кузов, крышку колодца починили, уложили на бортик. Месье Бельмонбиша с коллегой горячо поблагодарили. Энид с облегчением смотрела вслед грузовику, удалявшемуся в Тупике.

      После обеда она позвонила Гулливеру, который как раз пришел с волейбола.

      – Заделали колодец? Как же теперь выберется твоя летучая мышь?

      – Балда Через утес. Из туннеля, который выходит к морю. Здорово?

      – Ммм.

      – Пойдем посмотреть с пляжа?

      – Ммм.

      – Ну?

      – Ммм?

      – Большой секрет, ладно?

      – Большой-пребольшой.

      – Увидим, где она влетает и вылетает.

      – Хорошо, – согласился Гулливер с умеренным энтузиазмом. – Как ее, кстати, зовут, твою летучую мышь?

      В прихожую вбежала встрепанная Гортензия. Энид быстро повесила трубку.

      – Тревооооога! – кричала Гортензия.

      Больше ничего не надо было говорить. В Виль-Эрве крик «Тревооооога!» всегда предшествовал появлению тети Лукреции.

      Ее «твинго» въехал в ворота и затормозил у заднего крыльца, со стороны кухни. Шарли поспешно повязала клеенчатый фартук, чтобы скрыть дырки на футболке. Беттина кухонным полотенцем стерла с губ помаду. Энид выгнала из дома Ингрид и Роберто – из-за жестокой тетиной аллергии и несовместимости их с Делмером, ее свамп-терьером. Гортензия и Женевьева не сделали ничего, только попытались выглядеть нормально, отчего стали выглядеть подозрительно. Базиль же приготовил свою самую целебную улыбку.

      Когда тетя Лукреция вошла, в костюме из каталога «Тамар», с самой раздраженной миной и пускавшим слюни Делмером, они поняли, что этот день, как всегда, будет пожертвован ее жалобам.

      – Какая утомительная дорога! – пропыхтела тетя, опустившись на диван и едва не придавив Делмера.

      Именно в эту минуту Ингрид тайком прошмыгнула в дом, а следом за ней и Роберто. Они как раз обсуждали, какой дорогой пробраться наверх, чтобы избежать встречи с Делмером, но пес учуял их и залаял так, что у всех заболели уши.

      Он перепрыгнул через тетушку, та взвизгнула. И пока он гнался за ненавистными кошками на второй этаж, тетя Лукреция заваливалась на софу на грани обморока.

      – Скорее, мою сумку! – простонала она. – Мой арманьяк! Мой старый арманьяк…

      Беттина вскочила на ноги и завертела головой во все стороны, как будто искала кого-то.

      – Старый маньяк? – повторила она. – Где тут старый маньяк?

      Гортензия

      Зима

      1

      Дед Мороз на «Формуле-1»

Из дневника Гортензии

      Среда, ноябрь

      Я так хотела быть единственной дочерью. А потом