Живой Есенин. Антология

гармонь и, вскинув винтовку, неожиданно выстрелил.

      Собака, только что весело вилявшая хвостом, ткнулась носом в землю, мелькнула в воздухе белыми лапами и свалилась с насыпи в ров.

      Довольный выстрелом, красноармеец повернул ко мне свое мягкое, широкоскулое лицо с пухлым ртом, расползшимся в добродушную улыбку:

      – Во как ее…

      И еще одна подобная же улыбка как заноза застряла у меня в памяти.

      Во дворе у нас жил водопроводчик. Жена его умерла от тифа. Остался на руках неудачливый (вроде как бы юродивенький) мальчонка лет пяти.

      Водопроводчик все ходил по разным учреждениям, по детским домам пристраивать мальчика.

      Я при встречах интересовался:

      – Ну как, пристроили Володюху?

      – Обещали, Анатолий Борисович, в ближайшем будущем.

      В следующий раз сообщал:

      – Просили наведаться через недельку.

      Или:

      – Сказали, чтоб маненько повременил.

      И все в том же духе.

      Случилось, что встретил я водопроводчика с другим ответом:

      – Пристроил, Анатолий Борисович, пристроил моего Володюху.

      И с тою же улыбкой – в ласковости своей хорошо мне знакомой – рассказал, каким образом пристроил: взял на Ярославском вокзале билет, сел с Володюхой в поезд, а в Сергиеве, когда мальчонка заснул, тихонько вышел из вагона и сел в поезд, идущий в Москву.

      А Володюха поехал дальше.

      28

      Идем по Харькову – Есенин в меховой куртке, я в пальто тяжелого английского драпа, а по Сумской молодые люди щеголяют в одних пиджачках.

      В руках у Есенина записочка с адресом Льва Осиповича Повицкого – большого его приятеля.

      В восемнадцатом году Повицкий жил в Туле у брата на пивоваренном заводе. Есенин с Сергеем Клычковым гостили у них изрядное время.

      Часто потом вспоминали они об этом гощенье, и всегда радостно.

      А Повицкому Есенин писал дурашливые письма с такими стихами Крученыха:

      Утомилась, долго бегая,

      Моя вороха пеленок,

      Слышит, кто-то, как цыпленок,

      Тонко, жалобно пищит:

      пить, пить.

      Прислонивши локоток,

      Видит: в небе без порток

      Скачет, пляшет мил дружок.

      У Повицкого рассчитывали найти в Харькове кровать и угол.

      Спрашиваем у встречных:

      – Как пройти?

      Чистильщик сапог кому-то на хромовом носке ботинка наяривает полоской бархата сногсшибательный глянец.

      – Пойду, Анатолий, узнаю у щеголя дорогу.

      – Поди.

      – Скажите, пожалуйста, товарищ…

      Товарищ на голос оборачивается и, оставив чистильщика с повисшей недоуменно в воздухе полоской бархата, бросается с раскрытыми объятиями к Есенину:

      – Сережа!

      – А мы тебя, разэнтакий, ищем. Познакомьтесь: Мариенгоф – Повицкий.

      Повицкий подхватил нас под руки и потащил к своим друзьям, обещая гостеприимство и любовь. Сам он тоже у кого-то ютился.

      Миновали уличку, скосили два-три переулка.

      –