Сашка. Владимир Михайлович Зюкин

бойцам уводить немца, Виктор ужом вполз на травянистый бугор, откуда кинул гранату в гадючье логово. «Фрицев» накрыл, но могли потерять «языка», и сами погибнуть. Хорошо, что обошлось, это несколько успокаивало. «Зато стольких гадов уложил», – подумал Виктор, проваливаясь в сон.

      Разбудил его грохот; вскочив, он кинулся к выходу. Но отбежать далеко не удалось: раздался новый взрыв. Виктор свалило воздушной волной. Глянул – на месте землянки воронка. Ещё раз бабахнуло; Виктора кинуло в сторону. И засыпало землёй. Виктор с трудом выполз. И почувствовал тишину. Только ноги ощущали дрожанье земли. Коршунами вверху кружили фашистские самолёты. Сгибаясь, Виктор побрёл по траншее и вскоре наткнулся на группу красноармейцев, спасавшихся от бомбёжки. Подсев к бойцам, он свернул дрожащими пальцами цигарку. Молодой солдат что-то сказал, поднося горящую спичку. «Как рыба, молча, открывает рот», – подумал Виктор, и догадался, что оглох.

      По траншее, сгибаясь, шёл офицер. Подойдя к Виктору, сказал что-то. Виктор не расслышал. Офицер глянул на него недоумённо. Понял, когда Виктор показал на уши. Тогда офицер махнул рукой, чтобы Виктор шёл за ним.

      У карты, в блиндаже, освещённом керосинкой, беседовали командиры. Виктор стал у порога.

      – Ерёмин, подойди, – приказал полковник.

      – Извиняюсь, ничего не слышу, – откозыряв, доложил Виктор.

      – Что со слухом? – крикнул полковник.

      – Оглушило. Взрыв был… – обрадовавшись, что расслышал командира, ответил Виктор. Его качнуло.

      – Контузия, – сказал полковник, покачав головой, и громко спросил: – Так это ты, сержант, штаб фашистский накрыл?

      – Кажется… Случайно…

      – Молодчина! – похвалил полковник, улыбаясь. – Больше бы таких случайностей. Так что, представлю к награде. – Пожал Виктору руку.

      15

      Сашка смотрел с крыльца на девочку, вошедшую в калитку. Малышка, увидев его, хихикнула и высунула язычок. И сразу убежала. Жизненное пространство Сашкино ограничено было пока что этой старой оградой. Главное событие в жизни его произошло накануне, когда мальчики влезли в их огород, а бабушка, – вообще-то добрая: суёт хлебушек ему в рот, – побежала с прутом за ними. Сашка от бабушки слышал, что папа его воюет, и говорил тем, кто обижал его: «Папа игрушку привезёт, не дам поиграть …».

      Василиса вошла в калитку, держа конфетку в руке. Но, увидев что-то, возвратилась.

      – Старик, подойди! – позвала мужа.

      – Чего тебе? – спросил Ефим недовольно, но сошёл с крыльца, в руке держа колодку; фартук сполз до колен.

      – Кто-то отъезжает от Кирилловны: чемодан у крыльца.

      – Некому отъезжать, – сказал, разводя руки, Ефим. – Может, прибыл кто.

      – Побегу…

      – На кого ребят покидаешь… – услышала она голос Агафьи Кирилловны.

      – Что стряслось, сватья? – спросила Василиса.

      – Дочка уезжает… – дрожа губами, сказала Агафья Кирилловна.

      – Куда черти понесли? – выпалила Василиса. – В голову стукнуло!

      Ксения