Сашка. Владимир Михайлович Зюкин

Вовка. «Дайте конфет» – попросил. Ксения насыпала ему в ладони конфет и пряников. Ефим рукою, дрожащей поднял стакан и произнёс речь:

      – Выпьем за солдата, пусть дослуживает и возвращается!

      – Полина, Ксения, поддержим! – пошатываясь, потянулась через стол Василиса, в руке держа стакан.

      «Выпили по первой, выпьем по второй…» – Агафья Кирилловна песню завела.

      С улыбкой подпела Полина, повторяя окончания строк. Потом пели: «Скакал ка-а-зак через долину…». А следующую песню пели и детишки, вернувшиеся со двора: «Позарастали стёжки-дорожки, где про-о-о-ходили милого ножки». Еремеиху язык перестал слушаться, она подалась на крыльцо.

      Провожали Виктора Ксения, Ефим и Анна. Он поцеловал спящих сынов; с порога рукой помахала ему Агафья Кирилловна.

      Впереди шёл Ефим, следом, Анна, неся чемодан. Она то и дело оглядывалась на разговаривающих супругов. Нарисовались на фоне мутного неба вершины берёз, облитые лунным светом: подходили к роще. Виктор вздохнул.

      – Не вспоминай, – прошептала Ксения. – Глупость совершила… – И, добавила: – Слышала, Сашка уехал.

      – Не опоздали? – заволновался Ефим около перрона.

      – Половина первого, а поезд в час, – Анна присела на скамью, под часами.

      – Скоро Витя в чужую сторону уедет, – растрогался Ефим.

      – У нас страна одна – советская, – возразила Анна.

      – Цыц, коза! – шикнул Ефим. – Веду речь о земле, на которой Витя родился, понятно?

      Послышался гудок, и вскоре ударил свет прожектора по рельсам; пыхтя громко, паровоз стал.

      – Дождёшься ли? – Виктор глянул на Ксению.

      Из репродуктора объявили о стоянке поезда. Виктор обнял и облобызал отца, потом Анну, потом Ксению:

      – Навсегда будешь в моём сердце… – шепнул он.

      – Буду ждать… – шепнула она.

      Он долго целовал опьяняющие сладкие губы. Поезд дёрнулся; Виктор на ходу запрыгнул на подножку.

      – Прощайте! – крикнул.

      – Уехал…– сказала, всхлипнув, Анна.

      Возвращались провожающие в молчании. У ограды Ефим спросил сноху:

      – Зайдёшь? – с устатку тяпнем.

      – Не хочу, – услышал.

      – Как знаешь… – махнул рукой.

      12

      Виктор долго всматривался в огни города. Когда проехали полустанок, вошёл в тамбур. Заспанный проводник, с длинными усами, мельком взглянул на билет. «Подожди…» – вынес из каморки постель. Закрывшись в купе, Виктор расстелил простынь. В чемодане поискал фотографию жены и детишек. Не нашёл: видимо, забыл в спешке дома. Зато, всунутая в носок, лежала на дне чемодана бутылка водки. Вынув сверток с едой, он наполнил кружку. Вздохнув, выпил, и почувствовал в теле приятное тепло. Немного поел и прилёг. Постукивание колёс усыпило его.

      Пробудили его чьи-то шаги в вагоне. За окном светились огни станции. Прочёл: НОВОСИБИРСК. В купе вошёл усатый проводник, вежливо спросил:

      – Поспали?

      – Отдохнул, – улыбнулся Виктор. – Выпьете? – предложил, увидев, что проводник смотрит на бутылку.

      – Можно