Сашка. Владимир Михайлович Зюкин

У неё где один стакан, там и второй. Ефиму не угнаться…

      – Пьёт… – ответила соседка. – И Ефим вчера, видно, надрался: время позднее, а он ни разу не стукнул по колодкам.

      – Может, пошил всё…

      Скрипнула дверь, вышла, с лицом кислым, Еремеиха.

      – Здрасте, бабы! – заметила соседок… – Думали в церкву сходить, да мой дрыхнет.

      – Поднеси браги – проснётся, – съехидничала тётя Соня.

      – Нету, вчерась выжрали, – призналась Еремеиха. – Поставлю двухведерный бачок…

      – Поставь, соседка, поставь. «Двухведерного на неделю вам хватит», – сказала тётя Соня.

      – Пойду, – простонала Василиса, – печку затоплю.

      Качаясь, скрылась; в кухне её повело.

      – Старик, – обратилась к мужу, – сходи на базар, купи шерсти и чекушку, похмелиться надо…

      – Браги нет? – спросил, вставая с постели, Ефим.

      – Может, нацедишь.

      В кухне Ефим слил в стакан муть.

      – А чекушку брать на что? – спросил, вытирая рот.

      – Сапоги пошил, продай.

      – Полдня простою. Ладно… Сумка где?

      – На сеновале, Витьку разбуди, он, поди, дрыхнет.

      Шатаясь, Ефим потащился к сараю. Василиса, на мужа взглянув, покачала головой и поспешила сама к лестнице. Забралась наверх. «Бог мой!» – увидела спящую пару. Вниз скатившись, она потрясла лестницу и закричала:

      – Скинь, Витя, сумку! Хватит тебе спать!

      Витька, подпрыгнув, как ошпаренный, нащупал сумку и скинул вниз. Василиса, шваркнув сумку супругу, понеслась к Рязанчихе. Окликнула:

      – Выйди, Агаша, поговорить надо.

      Не причёсанная, выплыла на крыльцо Агафья Кирилловна:

      – Чего рано, дело есть?

      – Да я тебя спросить хотела: где красотка твоя? – въедлив голос у Василисы.

      – К Полине убралась. А тебе что?

      – Хм, к Полине… Глянь, где голуби ночевали. Только не расскажи никому, а то худо будет… – сказала, раззявив рот в ехидной улыбке, Еремеиха. От сарая, держась за руки, шли в их сторону молодые.

      Агафья Кирилловна процедила:

      – Запорю насмерть сучку!

      – Лучше глянь, какая хорошая пара, – сказала, продолжая улыбаться, Еремеиха.

      – Где была? – спросила у дочери Агафья Кирилловна.

      – Задачки с ним решали… – отвечала Ксения. Василиса хмыкнула.

      – Мы хоть сегодня поженимся…– взором ясным Виктор матерей озарил.

      – Батюшки, поженятся, – всхлипнула Агафья Кирилловна. – Тебе восемнадцати нет, как жить-то будете?

      – Как все, – ответил упрямо Виктор.

      – Бесовы дети… – проговорила, смахнув слезу, Агафья Кирилловна. – Только до свадьбы по сеновалам не шаландайтесь.

      – Ясно…– отвечала дочь, склонив голову. – Мам, а тятя дома?

      – Не бойся, сказала, что ты у Поли ночевала.

      Ксения к столу присела, открыла книгу. Громко стонал в комнате отец – старый Семён.

      – Ксеня, как Полечка?

      – Нормально, привет передала.

      – Спасибо ей, а я вот хвораю.

      Ксения промолчала: склонив голову на книгу, она спала.

      5

      Тишина