Сашка. Владимир Михайлович Зюкин

мам, но чую что-то плохое.

      – Пойдём, – предложила старуха, вытерев руки о передник, – разбросаю карты.

      Рассыпала карты по столу.

      – Плохо легли… – сказала, качнув головой. – Ксюша с пиковым королём… Это будет, это было, это ждёт. Тебе казенный дом выпал. – Она нервно собрала карты. – Осторожней будь на работе.

      – Ничего не случится, скорей бы она родила…

      Поднял сына на руки, подкинул его вверх.

      – К сватье сходим? – предложила Агафья Кирилловна.

      Неся сына, Виктор целовал ему щёки, лоб, видя в нём Ксюшу. «Влюбилась в пикового короля? Если так, жить не стану…» – ударила мысль. Остановился у родительского дома.

      – Витя, – в форточку голос Василисы, – вноси внука, гостинчик ему припасла.

      6

      По крышам домов стукнули капельки дождя. Вода хлынула по улицам, у водокачки появилась большая лужа. Она собрала около себя босоногих мальчиков. Карапузик кривоногий прикатил выброшенную кем-то бочку. Мимо проходила почтальонка, в плаще, с сумкой. Покачав головой, крикнула малышу:

      – Не лето, простудишься, иди-ка домой!

      – Не-е, на бочке поплаваю, – прогнусавил тот.

      Почтальонка, махнув рукой, продолжила путь. Из сарая, с поленьями берёзовых дров, вышла Еремеиха.

      – Авдотья, зайди – чайком попою, – увидела почтальонку.

      – Зайду, у меня повестка.

      – Повестка?

      – Пошли, распишешься, – почтальонка подтолкнула Еремееху к порогу.

      Та, подставив табуретку почтальонке, подержала лист и возвратила.

      – Прочти, очки долго буду искать.

      Почтальонка прочла:

      «Прибыть в военкомат Ерёмину Виктору Ефимовичу 23 мая 1939 года к 10 часам утра».

      – Мань, угости Дуняшу, я к Рязанчихе, – наказала Еремеиха.

      На голову платок кинув, засеменила к соседке. Переступила порог:

      – Сватья, дома?

      – Дома. А ты как напугана чем-то?

      – Так забирают в армию Витю, уже повестку принесли…

      «Прибыть в военкомат…», – прочла Агафья Кирилловна у окна.

      – Уедет…– застонала Василиса. – А где молодка? – голос хриплый.

      – Прийти пора…, да вона идёт, легка на помине.

      Стряхивая с зонтика капли дождя, вошла в дом Ксения. Глянув на матерей, ухмыльнулась:

      – Вы как с похорон.

      – Ксюша, и впрямь неладно… – сказала, по бёдрам хлопнув себя, Василиса, – Витю в армию берут.

      – Ничего особенного, – отвечала, зевая, Ксения. – Мужчина, если здоров, отслужить обязан.

      – Не волнуешься, гляжу? – возмутилась Агафья Кирилловна. – Ведь муж.

      – Рыдать прикажете? – прошипела, ощетинившись, Ксения.

      – Не хорохорься, касатка, неизвестно, возвратится, али нет, – высказала Василиса.

      – Отстаньте!

      С досадой глянув на старух, Ксения спряталась за шторой. Заплакал малый. Агафья Кирилловна подошла к постели.

      – Сын орёт, а ты как глухая, – заворчала она на дочь.

      Василиса ушла, хлопнув