Дальгрен. Сэмюэл Дилэни

ты тоже, Шкет.

      Он глянул на нее – а она хочет пойти?

      Но она как раз отпивала.

      – Ну-ка давай. – Тэк ткнул в нее пальцем, и Ланья, когда бутылка оторвалась от ее губ, насупилась на инженера. – Ты ж не будешь торчать тут до утра и отбиваться от Всадниц Засушливого Каньона?

      Ланья засмеялась:

      – Ну, если правда хочешь, чтоб я тоже, – тогда ладно.

      Тэк хлопнул по столу:

      – Отлично. – Потом наклонился и театральным шепотом произнес: – Она, гадина, еще та зазнайка. Когда еще здесь тусовалась, скорее умерла бы, чем якшалась со мной. Но как познакомились поближе, гляжу – а она ничего. – И он ухмыльнулся через стол.

      – Тэк, я не зазнайка. И я всегда с тобой разговаривала!

      – Да-да-да, и мужик твой тоже. – Тэк показал большим пальцем. – А теперь твой мужик он? – Засмеялся. – Пошли. Поздний ужин у Тэка Люфера. Тэк Люфер закатит вечерину. Джек, ты ж говорил, что есть охота.

      – Елки, – сказал Джек, – я даже не знаю…

      Ланья вдруг повернулась к нему:

      – Ой, да пошли. Ты просто обязан. Ты только прибыл. Тэк хочет тебе город показать. – И она прямо-таки просияла.

      – Ну… – Джек улыбнулся столешнице, Тэку, канделябру.

      – Поесть дам, – посулил Тэк.

      – Елки, я ж не настолько…

      – Да ладно тебе! – не отступила Ланья.

      (Он сдвинул ладони по тетради, заляпанной кровью и углем, к газете, что торчала по бокам…) Ланья протянула руку и кончиком пальца тронула его корявый большой палец. Он поднял глаза. Тэк уже встал. Джек:

      – Ну хорошо, – допивал пиво; Тэк стащил куртку со спинки скамьи. Ланья поднялась.

      Он взял газету и тетрадь, встал рядом с Ланьей. Джек и Тэк (он опять подумал, как сополагаются звуки) ушли вперед. Ланья сжала ему локоть и прошептала:

      – Я считаю, я только что заработала себе ужин, нет?

      Группу Харрисона они обогнули.

      – Э, гля, стар Жлез Во’к! – ухмыльнулся Харрисон, оторвавшись от своих карт.

      – Иди утопись, горилла, – пошутил в ответ Тэк, – а то я всем скажу, что тебе сдали…

      Харрисон отдернул карты и хохотливо заурчал – и тут между ними внезапно впрыгнул среброволосый танцор, починивший стринги; схватил Ланью за плечо:

      – Душа моя, ты всегда уводишь отсюда всех красавцев – как тебе это удается? Ну-ка, люди, улыбаемся пошире своей мамочке… Бесподобно! А можно с вами?

      Тэк замахнулся курткой, и серебристая голова нырнула.

      – Вали.

      – Ах-ах-ах, вся грудь в волосах, а думает, что такая вся из себя вся!

      Но они протолкались к двери.

      У стенки рыжая тихонько беседовала с Лиловой Ангорой. Между ними лежала и пыхтела Мюриэл. Мерцание свечей прореза́ло в желтом лице женщины все новые морщины. Она не так уж и накрашена, отметил он, проходя мимо, и не так уж стара. Но шершавость кожи в неверном свете отдавала нелепой ненатуральностью. Поверх жакета (жакета он прежде не видел и не понял, как мог проглядеть; разве что чистое изобилие подсказало ему, что это не