Чёрный лёд, белые лилии. Ольга Романовна Моисеева

весело прыснула, наблюдая привычную картину.

      Здесь мало времени, чтобы скучать, но всё-таки она скучала. Ей даже кто-то из парней в прошлом году высокохудожественные стихи читал: бывают в жизни огорченья, когда не хочется порой ни чай, ни кофе, ни печенье, а просто хочется домой.

      Домой.

      – Таня! ― мама заметила её первой. ― Виктория, немедленно отцепись от него.

      Но последнее замечание было ненужным: взвизгнув и оттолкнув несчастную булку, Вика рванула к Тане и обняла её, едва не сбив с ног. За ней подбежал Димка, подошла Рита (правда, в объятия не кинулась), а потом и мама, придерживая одной рукой чемодан, а другой ― заброшенную булку.

      – Как я по вам соскучилась, ― говорила Таня, целуя всех по очереди и чувствуя, как сердце стучит-стучит-стучит. ― Мам, всё у вас нормально?

      – Да, просто вдруг решили сорваться и тебя проведать, ― сказала мама, обнимая её.

      Тёмные круги под мамиными глазами стали только больше, лицо ― худей.

      – И где вы живёте? Чемодан даже не оставили.

      – Ну… мы пока не нашли себе ничего. С вокзала ― сюда, ― виновато улыбнулась мама.

      И где их селить? Отель, конечно, можно поискать, не в училище же?

      – Простите, я подслушал, ― раздался за Таниной спиной низкий голос Радугина. ― Подполковник Радугин Сергей Сергеевич, Танин преподаватель.

      – Очень приятно, ― кивнула мама. ― Дарья Сергеевна.

      – Соловьёва, я хотел напомнить про полы. Они ждут тебя вечером, ― он кивнул ей, а потом обратился к маме: ― Я пока живу здесь, в общежитии, и квартира пустует. Я ещё не жил там, она новая, служебная. Там, кажется, ремонт, но, если он вас не смутит, вы вполне можете остаться на день-два.

      Спасибо тебе, Господи, за то, что на свете существуют такие люди. Мама колебалась, но Таня, решительно кивнув, тут же согласилась, поблагодарив Радугина, а потом, получив на руки ключи, потащила семью по указанному адресу: мелкий дождь лил, не переставая, а зонтов у них не было.

      Вика и Дима бежали впереди, непрерывно выкрикивая что-то и по очереди откусывая от пряника, – это всё-таки был пряник, а не булка – Рита, вставив наушник от старого плеера в ухо, шагала сзади, а Таня шла с мамой, помогая везти чемодан. Говорила мама много и о разном: в Уфе ей обещали хорошее место в госпитале, ребят государство должно будет устроить в школу и дать им всем неплохую квартиру. Раиса Григорьевна (и кто это?..) уже переехала и очень довольна.

      Странное дело. Не скучаешь ведь совсем, находясь в училище. И только вот так, плечом к плечу, понимаешь, как сильно тебе этого не хватало. Как сильно не хватало мамы рядом.

      – Не хочу я уезжать, ― призналась мама, пожимая плечами.

      – Почему? В Москве не бомбят, но всё-таки слишком близко к границе.

      – Знаю, поэтому и еду. Из-за детей. Ну так и ты мой ребёнок, ― улыбнулась она, как-то болезненно пожав плечами.

      Таня знала, что она заговорит об этом рано или поздно.

      – Перестань, ни в чём ты не виновата, ― фыркнула она.

      Таня сама решила