Чёрный лёд, белые лилии. Ольга Романовна Моисеева

и увидела его самого. Подполковник был хмурым, но смотрел приветливо.

      – Правда?! – почти задохнулась она. – Товарищ подполковник, я… Как мне вас благодарить? Спасибо, спасибо! – Таня уже хотела повиснуть на его шее, но решила, что это, пожалуй, будет слишком грубым нарушением субординации.

      – Благодари Антона Александровича. Мы просто обсудили это и пришли к общему мнению.

      Ага, конечно. Что-то не верилось, что Калужный, который несколько секунд назад готов был убить её прямо там, отпустил Таню в увольнение.

      – Антон Александрович не сделал… – заносчиво начала она.

      – Он твой прямой начальник. Будь добра, уважай его, Таня, – мгновенно напрягся Радугин.

      – Есть, – пробубнила она. – Спасибо вам ещё раз.

      – Иди уже, – строго улыбнулся подполковник. – И Ланской скажи, чтобы мне на глаза не попадалась. Звонит мне вчера в одиннадцать вечера ваш Антон Александрович и спрашивает, правда ли она мне с документами помогала. Это было в последний раз. С какими ещё документами? Вы меня в могилу сведёте, – нахмурился он. И улыбнулся.

      Глава 3.

      – Я дома, ― крикнула Таня в коридор, кидая сумку на пол и входя на кухню. ― Чем у нас так вкусно пахнет?

      – Суп! ― довольно улыбнулась Вика, мешая что-то в кастрюле. Вошла Рита, не вынимая наушников и не здороваясь, вытащила из шкафа пачку печенья и удалилась в комнату, хлопнув дверью. Вика только пожала плечами и произнесла, копируя мамину интонацию: «Что поделать, у ребёнка переходный возраст».

      Таня улыбнулась, села за стол и уставилась в конспекты по литературе. С именем какого поэта связано становление в русской литературе романтизма? Конечно, Жуковский. Отлично. Строчка за строчкой, страница за страницей. Господи, как называются краткие замечания, пояснения или комментарии автора? Ремарки, да… Что ещё? До ЕГЭ оставалось меньше двух месяцев, и Танина голова, забитая знаниями донельзя, уже отказывалась работать.

      – Пришла? ― поинтересовалась мама, входя и накладывая ей картошку. ― Как твои курсы?

      – Ничего. Сказали, что в конце апреля можно будет съездить в МГУ, пробный ДВИ сдать, там проверят и баллы скажут, ― промычала она, не отрываясь от чтения.

      – Так значит, точно МГУ?

      – Угу, ― пробормотала она. ― На культурологию или на историю искусств, я же говорила. Прошлые пробники хорошо писала, шансы есть, ― встрепенулась она, поднимая глаза. ― Конечно, на бюджет.

      – Культурология – это, конечно, здорово, ― задумчиво протянула мама. ― А дочка тёти Вали, представляешь, поступила в академию связи. Ну, военная академия, ― пояснила она.

      – Ага, ― кивнула Таня, снова углубляясь в конспекты и поедая картошку. Помнить бы ещё, кто такая тётя Валя и что за дочка у неё.

      – Ей очень нравится. Говорит, интересно и не так уж сложно. Стипендию большую платят, кормят её там, одевают, ну и Санкт-Петербург ― город очень красивый…

      – Ты что, хочешь сплавить меня в академию связи?

      – Нет. Нет, конечно, ― слишком быстро поправилась