Полёт попугайчика. Евгения Вадимовна Мелемина

2

      Мать Карлы много курила. Пепельницы стояли повсюду – на подоконниках, журнальных столиках, полках и на полу. Запах дыма намертво впитался в обивку диванов и кресел, и даже горшочные фиалки благоухали крепким табаком.

      А ещё мать Карлы работала в ночную смену в ресторанчике «Домино», где восемь часов подряд драила посуду, засучив рукава и не выпуская из зубов сигарету.

      Пепельница на столе всегда полна окурков, считать их никто не будет, и потому на вечерних собраниях кухня заполнялась серым дымом всего за полчаса.

      Алекс, как обычно, курил много, хотя его и мучил сухой кашель. Карла – изредка затягивалась и откладывала сигарету. Томми не курил вовсе, потому что знал: вернуться от Карлы в прокуренной одежде – это одно, а закурить по-настоящему – совершенно другое. Мать узнает и оторвёт голову начисто.

      – У кого что созрело?

      У Алекса созрела статья. Он развернул листок и с выражением зачитал:

      – «Рождение города затеряно в глубине веков – так можно сказать о великих столицах мира, Лондоне и Риме, Москве и Париже, но этого нельзя сказать о маленьком американском городке, который…»

      – Только не маленький гордый американский городок, – сказал Томми.

      – А начало неплохое, – добавила Карла. – Обман на тарелочке.

      – Все любят маленькие гордые американские городки, – возразил Алекс, – есть ещё героический момент… Послушайте: «В тяжёлые годы Второй мировой войны жители неустанно трудились на консервном заводе, чтобы обеспечить американскую армию питанием, сделанным с любовью и верой в победу».

      Томми поднял на него глаза. Во время чтения он что-то черкал в блокнотике по старой привычке, из-за которой выбрасывал по десятку изрисованных блокнотов ежемесячно.

      – Про войну – хорошо, – сказала Карла, – у меня и фото подходящие есть. Вот.

      Она отложила сигарету, и та покатилась по столу. Томми поймал её на самом краю и положил в пепельницу.

      Из плотного конверта Карла вынула пачку фото, отобрала некоторые и разложила веером.

      – Старый завод. Новый завод после пожара. А эти я снимала пару месяцев назад.

      – Что это?

      – Тени. Видите? Тени на заборе. Это тень какого-то старичка, который стоял на том месте, где прежде была остановка для служебных автобусов, а это – тень столба, оставшегося от остановки. Мне показалось, что это хороший кадр – тень прошлого, пришедшая посмотреть на обнесённый забором завод, где прежде работало тело. Понимаете?

      Томми перевернул фото.

      – Половина истории осталась в твоей голове, Карла. Без пояснений это просто фотография забора.

      – Пояснение можно написать, – предложил Алекс, затягиваясь. – Тень дедушки, тень несуществующей остановки, забор, консервный завод, остальное спрашивайте у фотографа. И привязать Карлу к стенду на верёвочку. Она расскажет, в чём соль, и где работало тело.

      Глаза Карлы влажно заблестели.

      – Да, но в этом фото есть смысл, – сказала она.

      – Только его не видно.

      – А