Полёт попугайчика. Евгения Вадимовна Мелемина

нет друзей, которыми можно было бы напичкать несчастный «форд».

      Директор сказал, что проследит за этим.

      Мистер Хогарт поблагодарил его за рвение, и место на стоянке было выделено.

* * *

      Наверное, «форд» и стал переломным моментом в отношении Кита. Минди легко перенесла отказ от вечеринки и зашла с другой стороны – предложила собрать группу поддержки для футбольной команды, куда Кит вкладывал все свои силы. Он согласился.

      С радостью согласился, сказала Карла, которая слушала разговор, делая вид, что погрузилась в чтение школьной газеты. (Ну и дрянь там пишут, Томми!)

      Минди сказала:

      – Я всё сделаю сама. Ни о чём не беспокойся.

      Хотела бы я посмотреть, как Хогарт «беспокоится», резюмировала Карла. Незабываемое было бы зрелище.

      Хогарта действительно сложно было вывести из равновесия.

      Томми, чёркая что-то в блокнотике, как-то придумал определение: в Ките было много неодушевлённого. Ещё чуть-чуть замкнутости, и его можно было бы назвать аутистом, но он им не был. На уроках всегда отвечал кратко и по существу – ни словом больше, как ни пытались учителя заставить его развить тему. Общался рваными ёмкими фразами и явно уставал от многословия и болтовни. Риторических вопросов не понимал, шутки игнорировал, хотя сам обладал тяжеловесным метким чувством юмора.

      С ним было тяжело общаться – он не поддерживал тем о погоде, не примыкал к весёлым компаниям и старательно обходил все разговоры, связанные с ним самим.

      Он был единственным, кто не замечал в школьном коридоре большой корзины для валентинок и не написал ни одного анонимного послания, хотя были такие, кто потратил уйму времени, сличая почерки.

      Любовная тематика, на которой держалась вся непринуждённая и двусмысленная болтовня старшеклассников, отлетала от него, как резиновый мяч от стенки. Пошлые шутки его не смешили, заигрываний он не понимал.

      – Ещё немного, и тёлки выстроятся в очередь, чтобы лечь под него, – сделал вывод Алекс. – Это беспроигрышная тактика, парень знает, что делает.

      Алекс тоже наблюдал за Китом, но с другой точки зрения. Ему думалось, что у Хогарта особый, нью-йоркский стиль укладывания девочек в постель, и старательно изучал все приёмы, а потом копировал: напускал на себя холодность, бубнил что-то под нос и подчёркнуто не замечал никого вокруг. Алекса надолго не хватало. Он мог просидеть такой неприступной глыбой максимум час, а потом снова начинал дурить, придумывать небылицы вроде той, что у всех психов член больше двадцати пяти сантиметров длиной, и значит, девочкам есть что поискать в штанах Стэнли.

      Алекса мало кто принимал всерьёз – шумный дурачок с засратыми пошлятиной мозгами.

      Вся их троица – Алекс, Карла и Томми, – если и не были аутсайдерами, то болтались где-то рядом. Карла славилась своими попытками пролезть в высшую лигу, вечными неудачами на этом поприще и язвительными комментариями по поводу школьной элиты, в ряды которой так хотела влиться. Томми, ещё в младших классах получивший кличку