Полёт попугайчика. Евгения Вадимовна Мелемина

тело на коротких ногах, почти мультяшный злодей, шутил не смешно, но Томми каждый раз так нервничал и так отчаянно краснел, что шоу никому не надоедало.

      – Ну что ты, маленький? – участливо спросил Моран. – Соус размазался? Не переживай, у меня есть ещё.

      Он поставил обе руки на стол, наклонился и пустил длинную густую нитку слюны в тарелку Томми. Прямо на горку картошки.

      – Приятного аппетита.

      – Тише, Томми, тише, – шипела Карла и сжимала колено Томми под столом.

      Гвоздь программы – взбешённый Томми, жалкий Томми, Томми в поисках справедливости.

      Эти припадки случались с ним всё реже, но их по-прежнему напряжённо ждали.

      Томми терял контроль, вскакивал и начинал метаться от стола к столу, выкрикивая бессвязные воззвания против школьного террора: он срывался в хрипоту, краснел и превращался в загнанное животное, повсюду ища поддержки и повсюду встречая только смеющиеся лица.

      – Сиди, Томми, – прошептала Карла.

      Томми поднял глаза, увидел устремлённые на него взгляды, увидел, что Хогарт тоже смотрит в упор, кусая листочек петрушки.

      – Спасибо, Берт, – сказал он.

      – Не слышу?

      Моран даже ладонь приложил к уху.

      – Спасибо за соус, – громче сказал Томми.

      Берт снова потрепал его по голове и направился к своему столику.

      – Хочешь? – спросила Карла, когда он отошёл подальше, и подвинула Томми свою тарелку с брокколи.

      Томми мотнул головой, сжимая зубы. Ещё немного и польются слёзы, а показывать их ни за что нельзя. Карла со своей помощью делает только хуже.

      Томми пару раз глубоко вздохнул и улыбнулся занемевшими губами:

      – Сама жуй свою траву, – сказал он. – Мне не нужно сидеть на диетах.

      – Ах, ты! – возмутилась Карла. – А мне, по-твоему, нужно?

      Она тоже улыбалась – кризис миновал, Томми справился.

      Мало-помалу от их столика отворачивались. Отвернулись Минди и Стефани, жующие листочки салата, Кирк Макгейл отложил мобильник с включённой камерой, Молли Джонсон послала Морану воздушный поцелуй, и Хогарт тоже принялся за еду.

      Хогарт первый и закончил с обедом. На выходе он, почти не глядя, швырнул смятый бумажный пакет в мусорную корзину и попал.

      Томми выждал несколько минут.

      – Пойду выброшу, – сказал он, взял свою тарелку и пошёл между столиков.

      – Подожди! – крикнула Карла. – А я?..

      Она не закончила и тихонько взвизгнула. Расхохоталась Минди, Макгейл присвистнул, а на другом конце зала кто-то привстал, чтобы лучше видеть, как Берт Моран пытается содрать с головы перевёрнутую тарелку, а кетчуп ползёт по его лицу, смешанный со слюной и кусочками остывшей картошки.

      – Томми! – почти простонала Карла.

      – Митфорд! – рявкнул Моран, отплёвываясь.

      Выглядел он отвратительно – на щеках и губах красные комочки, волосы слиплись, картофель повис на плечах и воротнике тенниски.

      – Сюда иди!

      Томми показалось, что рядом взорвался вулкан и теперь на него с грохотом несётся