Полёт попугайчика. Евгения Вадимовна Мелемина

с Пиппи-кроликом. Пиппи-кролик – это плюшевый заяц, заяц с большим брюхом и мягкими ушами, таких сотни. Живые люди не желали давать интервью неизвестно кому и неизвестно зачем, поэтому пришлось начинать с плюшевой игрушки.

      Пиппи поведал читателям интернет-блога немало подробностей из жизни подростка пубертатного периода и стал недолговечной, но яркой звездой.

      После того, как Пиппи изжил себя, Томми опубликовал интервью с одной из малолетних феминисток. Та несколько дней забрасывала его письмами и требовала внимания к проблемам женщин, и Томми согласился: проблемы женщин очень важны.

      Интервью с феминисткой перемежалось короткими репликами выдуманного судьи Брейфиса – тот, например, очень расстроился, узнав, что нужно ввести уголовную ответственность за использование женского образа при акте мастурбации.

      После пятого или шестого интервью (последней была опубликована беседа с парнем, который живописал процесс осеменения коровы), Томми решился предложить свои услуги школьной редакции.

      Ему отказали вежливо и без объяснений, но с таким укоризненным видом, что стало ясно, – о приключениях Пиппи в женских раздевалках преподавателям известно всё…

      Карла сказала – не переживай. И предложила поучаствовать в конкурсе «Мой город».

      – Если мы возьмём призовое место, тебе тоже будет что предоставить колледжу, – сказала она.

      У Алекса были рассказы о Глориях, у Карлы – победы на местных конкурсах фотографов, у Томми не было ничего.

      Карла была права. «Мой город» – всё, что ему оставалось.

      Девушка в шарфе вышла раньше и направилась в пиццерию. Томми выпрыгнул на своей остановке, прошёл по белой дорожке, с которой Стэнли старательно сметал листья.

      Школа стояла тихой и пустой. Изредка только хлопали где-то двери, и в какой-то из учительских сипел приёмник, передавая последние спортивные новости.

      Через пропахшие потом раздевалки Томми вышел на задний двор и забрался на самую верхушку трибуны. Половина сидений хранила под собой закаменевшие шарики жвачки, между сидениями виднелись цветные комки – пакетики от орешков и чипсов. Сюда Стэнли добирался в последнюю очередь, много позже окончания тренировки.

      Прямо под Томми на песчаной дорожке разминалась группа поддержки. Белокурые волосы Минди то взмывали вверх, то почти мели песок – она делала глубокие наклоны. Рядом изгибалась мостиком её ближайшая подружка Стефани. Красные и синие шары-помпоны лежали грудой, словно парик огромного клоуна.

      На Минди-сиськи-ноги Томми глянул мельком, но она учуяла и этот короткий взгляд, выпрямилась, посмотрела с досадой и скривила губы.

      Видимо, решила, что Томми припёрся за материалом для «женских образов», преступно используемых при мастурбации.

      На её месте Томми подумал бы то же самое – она была хороша журнальной, идеальной красотой, которая не вянет, а со временем превращается в элитную красоту ухоженной дамы в возрасте. Впрочем, Томми видал однажды