Пять ран Христовых. Юлия Викторовна Ли-Тутолмина

уверенным, что перед ним мальчишка, в ответ добродушно похлопал ее по плечу. Затем передал поводья выбежавшему мальчику-слуге и направился к двери, бросив на ходу:

      – Советую, мой юный друг, не останавливаться в городе. Раз вы не здешний, то, верно, и не знаете, что всюду царит смута, сулящая в каждую минуту превратить мирный город в осажденную крепость.

      Мадлен поспешила вслед. Поднимаясь на крыльцо, она с тревогой заметила, что конюшня находится далеко от таверны, необходимо было пересечь сад, а коня капитана не повели в стойло.

      Хозяином таверны был фламандец – один из немногих, кто потворствовал власти испанцев, дабы избежать лишних затрат, да и приумножить прибыль. Политика таких дельцов не слишком мудрена – чья власть, того и религия, чья власть, тому и почет.

      Внутри оказалось пусто – после осады прошло почти два года, но с тех пор единственными посетителями «Равнин Бергена» оставался гарнизон города.

      В зале в четыре ряда стояли по четыре деревянных стола, накрытых серыми затертыми скатертями. Под потолком, слегка покачиваясь от небольшого сквозняка, висела чугунная люстра с десятью толстыми чадящими свечами, способными хорошо осветить помещение в час сумерек. Пара слуг и старый бродячий менестрель составляли все здешнее общество. Музыкант наигрывал на виоле старую фламандскую балладу, втакт игре бубня припев.

      – Господин граф! – хозяин встретил вошедших приветственным возгласом и почтительным поклоном, но не преминул покоситься на перепачканную в пыли и крови Мадлен. – Добро пожаловать!

      – Не сочтите за труд, любезный Мас, – сказал капитан Ромеро, – распорядитесь подготовить комнату этому мальчугану, ужин и горячую воду. Мои люди приняли его за бандита.

      Хозяин приподнял брови от удивления, но немедля подозвал слугу.

      – А мне, изволь, того чудесного напитка, что варят ваши камбрийские монахи, – добавил капитан.

      – Пиво, мессир?

      – Поторопись – я спешу.

      Господин Мас удалился, чтобы самолично исполнить просьбу дорогого гостя, а обеспокоенная Мадлен не удержалась от вопроса:

      – Вы уезжаете?

      – Да, юный друг мой де Мер. Рад, что вовремя остановил этих бездельников. Надеюсь, вы в скором времени встретитесь со своим попутчиком и продолжите прерванный путь. А теперь идите, выспитесь, – Ромеро вновь похлопал девушку по плечу и улыбнулся. Затем махом осушил кружку, которую только что ему подали на большом медном подносе и, развернувшись на каблуках, зашагал к двери.

      Внезапно девушку охватило столь сильное чувство. Мадлен не знала, что ею двигало в эту минуту, она не отдавала в этом никакого отчета. То был молниеподобный порыв, точно волны разбушевавшегося океана, точно ураганный вихрь, готовый захватить все и вся на своем пути.

      Против всяческих правил приличия и осмотрительности она бросилась ему вдогонку:

      – Мессир, погодите…

      – Что еще?

      Вся бледная, изможденная, с выражением глубокого несчастья и отчаяния на лице, с трогательной