Пять ран Христовых. Юлия Викторовна Ли-Тутолмина

она, – ведь теперь мы вне опасности.

      – Вне опасности?! Святая Энкрасия! Ты так думаешь, глупое и наивное дитя?

      Мадлен приняла невинный вид, хотела промолчать, но, не выдержав паузы и гневного взгляда, которым Гарсиласо, вероятно, желал испепелить провинившуюся, возмущенно воскликнула:

      – Нельзя же было просто так проехать мимо. Это… это… это не по-христиански!

      – О да, вероятно как раз именно по-христиански бросаться смерти в пасть, – передернул плечами Гарсиласо.

      – Вы бросились бежать, оставив меня им на растерзание, – сердито заметила она.

      – Я отправился искать… кого-нибудь, кто мог бы нам помочь. Разве вам не явился на помощь сам командир гарнизона?

      – Можно подумать, это вы его привели?

      – А кто же, барышня разлюбезная? – Гарсиласо шутливо потрепал ее за подбородок. При воспоминании о Ромеро Мадлен потупила взор и покраснела, заставив Гарсиласо нахмурить брови.

      – Вы его знаете? – спросила она тихо.

      – Вашего спасителя? – с какой-то странной нервической насмешливостью осведомился цыган. – Ну, разумеется! Мы знакомы… в некотором роде.

      – Тогда почему мы бежали, точно преступники? Нужно было дождаться его там, в гостинице мессира Маса…

      – Барышня! – резко прервал Гарсиласо. Гримаса омерзения молниеподобной судорогой пронеслась по его лицу. – Вы в своем уме? Чтобы подать себя испанским отродиям, точно дичь на блюде? Мы знакомы с капитаном, но не в той степени, которая позволила бы мне показаться ему на глаза. Кроме того, я только что убил одного из его сержантов, вызволяя вас.

      – Значит, вы опять преследуемы, и мы должны скрываться, – задумчиво констатировала девушка. Гарсиласо хорошо умел читать по лицам, а черты Мадлен не скрывали сожаления.

      – Да. Не я, а мы преследуемы. Осталось немного – мой табор встал у Суаньского леса. Поторопимся.

      II

      . Агасфер из Монтильи

      Шлюха! Неужто и вправду тот пансион плодит потаскух для королевы?

      Суаньского леса они достигли только к полудню следующего дня. Мадлен валилась с ног от усталости, продрогла – с самого рассвета шел дождь и свистел пронизывающий ветер – и это в начале августа! Но вида она не подавала, хотя Гарсиласо давно заметил, как, стуча зубами, уже раза три успела споткнуться и только чудом не упала.

      Все это время девушка продолжала оставаться для него загадкой. Разрозненные куски сведений, что он имел, никак не желали явить полную картину. Сначала, как и полагалось, он считал, что девица Кердей слабая умом несчастная, которую мадам Немур из притворной благочестивости решила приютить и одарить милостями.

      Дорогу до Радома Гарсиласо вспоминал не без брани – льды, снега, звенящий от мороза воздух, который без боли вдыхать было невозможно едва не убили его. Если бы не пара вестей для принца Анри помимо злосчастного письма герцогини, ни за что бы не согласился ехать туда. Да из-за поручения к Михалю Кердею пришлось сделать такой крюк! Интересно, и за какие