Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности». Юрий Корчевский

подошёл.

      – Ценностей-то много у графини было?

      Андрей перечислил.

      Генерал крякнул, пожевал губами.

      – Ну иди, меня государственные дела ждут.

      Андрей вышел за дверь, держа в руках бумагу о присвоении ему классного чина. Тут же его окружили служители.

      – Чего вызывал? Что стряслось?

      Андрей протянул бумагу.

      Читали служители быстро – неграмотных здесь не держали. Сочли вмиг, посмотрели на Андрея завистливо.

      Дверь открылась, и в сопровождении Саввы вышел генерал. Все бросились к своим столам.

      Генерал важно проследовал на улицу, где у подъезда его ждал экипаж. Савва подал генералу руку, помогая взойти, и захлопнул дверцу.

      Вернувшись, Савва посмотрел на всех грозно. Служители заскрипели перьями, изображая активную работу.

      – Путилов, пройди ко мне.

      Теперь Савва уселся на свой стул, где несколько минут назад сидел генерал, и вытер лоб платком.

      – Ты чего меня перед генералом в неудобное положение ставишь? Хоть бы сказал, что к графу ездил.

      – Я вчера, когда опоздал, пытался сказать, так вы не изволили слушать и сразу меня в подвал определили – архив разбирать.

      – Ладно, оба виноваты. Но смотри мне впредь! Я должен знать, что у меня в канцелярии происходит, а не от начальства узнавать.

      Глава 2

      Андрея перевели в розыскную экспедицию. Занимала она три отдельные большие комнаты там же, на Итальянской. Розыскники, наслышанные уже о происшествии у графа, приезде Чичерина и присвоении Андрею классного чина, встретили его довольно приветливо. Начальник отдела Иван Трофимович Лязгин усадил Андрея напротив себя, рядом уселись оба розыскника.

      – Ну, расскажи нам всё в подробностях, не упускай мелочей.

      Андрей без утайки рассказал всё.

      – Хм, действовал ты правильно – как опытный розыскник. Только одну ошибку всё же допустил. Сам не догадался?

      – Нет.

      – Когда идёшь брать преступника, обязательно поставь под окнами его комнаты и у выхода людей. Уйти этот твой форейтор запросто мог, будь он половчее. С тем же сторожем и управляющим обо всё договориться внизу надо было. А ты встал в коридоре и говорить начал. Вот преступник и услышал. Пока вы болтали, он на кровать тряпьё положил да за притолоку двери встал. Вы к его кровати кинулись, а он в это время – за дверь. Повезло тебе, парень, но ошибки свои учти.

      И ведь прав новый начальник – Андрей это признал.

      Формально Иван Трофимович подчинялся Савве Пантелеевичу, но в работе своей был независим.

      Месяц Андрей прослужил в экспедиции и был рад переводу – надоевшая писанина, конечно, была, но в небольшом объёме. В основном – работа живая.

      Андрей как губка впитывал в себя новые знания. Учился грамотно осматривать место происшествия, не упуская любую мелочь, учился анализировать найденные улики, учился допрашивать подозреваемых и свидетелей.

      Оказалось, что грамотно разговорить человека – целая наука. Свидетель, может, и видел что-то важное, да не придал этому факту значения