Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности». Юрий Корчевский

люблю я по начальству ходить. И вроде невиновен ни в чём, а ощущение, как будто бы розгами высечь хотят. Ты внимательно слушал?

      – Конечно.

      – Чего-то я не услышал, чего украли?

      – Не сказал генерал.

      – Ладно, на месте узнаем. Едем!

      До церкви Вознесения Господня добрались быстро. Вот и Апраксин переулок. Поспрашивав у прохожих, они нашли дом князя. С улицы его почти не было видно – прятался за деревьями.

      Привратник долго выспрашивал о цели визита, кто такие?

      – Князь Куракин сам звал к себе – злодейство у него, а ты нас в воротах держишь. Мы можем и уехать, объясняйся с хозяином сам! – вскипел Лязгин.

      Привратник струхнул, отворил кованую калитку. А со стороны дома уже спускался, судя по одежде, дворецкий.

      Лязгин доложил о прибытии, представился. Как только он назвал фамилию «Путилов», дворецкий переменился в лице и ухватил Андрея за рукав:

      – Пойдёмте, давно ждём.

      Дворецкий провёл их в дом; по широкой мраморной лестнице сопроводил на второй этаж и провёл в зал. Остановился перед пустой стеной.

      – Вот.

      Розыскники переглянулись. Стена голая – чего там смотреть? Лязгин обратился к дворецкому:

      – Мил-человек, ты зачем нас сюда привёл? Окромя пустой стены мы ничего не видим.

      – Так и я тоже, а ещё вчера здесь картина висела.

      – Тьфу ты, так бы сразу и говорил.

      Лязгин вздохнул облегчённо. Совсем князья сдурели – из-за картинок вызывают, отвлекая от важных дел.

      – Картина-то дорогая. Князь её из-за моря привёз, огроменных деньжищ она стоит! Говорит, тысячу рублей золотом отдал.

      Розыскники снова переглянулись. Тысяча рублей золотом – сумма огромная. За такие деньги улицу с домами в городе купить можно.

      После Петра Великого, часто бывавшего в иноземных странах, на Руси многое переменилось. Мужи лица брить стали, парики носить и платья немецкого да голландского покроя. И мода у богатых появилась – картины известных живописцев заморских в домах иметь. Однако ни Андрей, ни Иван и предположить не могли, что картины стоят так дорого.

      – Что на картине было?

      – Тьфу, срамота одна. И чего только князь в ней нашёл? Бабы голые там, да не одни – с чертями рогатыми. Порядочному человеку смотреть срамно.

      – Ежели срамота такая, чего же князь тысячу рублей золотом не пожалел?

      Дворецкий пожал плечами и развёл руками.

      – Как она называлась?

      Дворецкий полез в карман, достал смятую бумажку и протянул Лязгину.

      – Вот.

      – Ну и читал бы сам свои каракули.

      – Неграмотный я, – вздохнул дворецкий.

      Лязгин стал читать вслух:

      – Рубенс Питер Пауль.

      В комнате на короткое время воцарилась недоумённая тишина. Потом Лязгин продолжил:

      – Питер – это понятно. Сам Пётр Великий называл себя Питером. А Рубенс – это что?

      – Ей-богу, не знаю, – ответил дворецкий.

      Андрей тоже не знал.

      Лязгин продолжил:

      – Вакханалии.