Когда Алиса упала. Ким Тэйлор Блэйкмор

на полу солдат в одних только потрепанных серых штанах схватил меня за фартук, привлекая внимание.

      – Это полк моего брата, – сказал он, почесывая лицо под бинтом. – Ребята Франклина! Он их в беде не оставит. Он в списке? Посмотрите! Мой брат в списке?

      – Хватит чесать. Так у вас рана никогда не заживет.

      Я опустилась на колени рядом с ним. Остановила его руку.

      – Вы посмотрите для меня? Поищете моего брата, Франклина Бранча?

      Палату будто обложили ватой, все звуки казались приглушенными, слышалось только мерное биение моего сердца и голос солдата.

      – Посмотрите? Пожалуйста, сестра!

      – Восьмой Нью-Гэмпширский?

      Перешагивая через раненых, придерживая юбку, я двинулась по тесному коридору. Я пробиралась среди коек, и врачей, и солдат, которые едва стояли на ногах – слишком сильные, чтобы лежать, слишком слабые, чтобы вернуться в бой. Крики, и стоны, и грохот все новых каталок, и эхо мужских голосов, проникающее с улицы в вестибюль. Я привстала на цыпочки, чтобы разглядеть список поверх голов собравшихся мужчин. И вдруг. Бенджамин Эбб… Еще одно имя среди многих, на последние три буквы попал клей, и их не было видно.

      На квартиру я вернулась поздно. Весь день я писала письма для раненых и умирающих, и пальцы мои перепачкались в чернилах. И только вечером я написала собственное письмо.

      Сити-Пойнт,

      4 мая 1864 года

      Дорогой Лайонел,

      Бенджамин погиб. Скажи Алисе. Она не будет оплакивать его кончину. Я же просто скажу тебе, что не могу испытывать скорбь по человеку, которого не любила. Он слишком рано задушил во мне это чувство, а когда ему снова потребовалась моя любовь, было уже слишком поздно.

      Вкладываю в письмо двухдолларовую купюру – такие деньги печатают мятежники. Это для Тоби, если я не перепутала день, в следующую пятницу у него день рождения.

      Поблагодари Кэти за письмо, которое я получила на прошлой неделе, оно меня порадовало. Чудесный сюрприз – лимонные леденцы.

Всегда твоя М.

      Лайонел в ответ попытался по-доброму успокоить меня. Алиса ответила честно:

      Здесь. 25 мая.

      Я ничего плохого не сделала. Возвращайся домой.

      Алиса

      И еще… мне не жаль. По поводу Бенджа.

      Колонны роз на стене спальни расплываются, превращаются в белую кожу Алисы, фиолетово-коричневые синяки, спутанные от крови волосы, которые я так подолгу заплетала.

      Она не страдала.

      Страдала. Конечно, страдала. Всю жизнь.

      Я задыхаюсь и подскакиваю. Сдерживаю стон и наклоняюсь вперед, прижав локти к бедрам. Я хочу выползти из своей кожи, подальше от этого обжигающего чувства вины. Я бросила ее здесь, когда мне нужно было ехать домой.

      Кто-то тихонько стучит в дверь, поворачивается ручка. В образовавшуюся щель просовывается башмачок. Я поспешно заворачиваюсь в шаль, лежавшую в изножье кровати. Тоби проскальзывает в комнату.

      – Не входи, пока