Бес меченый. Вера Гривина

терпеть усталость и боль.

      Весь день друзья скакали почти без остановок, перекусывая прямо в седле. Нещадно пекло солнце. Воздух весь был пропитан влажными испарениями, исходящими от многочисленных болотцев и ручейков. Над путниками бесконечным роем вилась мошкара, которая хотя и не кусала, но все же порядком досаждала жужжанием и тем, что постоянно лезла в глаза.

      К вечеру жара спала, однако влажность усилилась.

      – Когда же мы до ночлега доберемся? – спросил Савва, трясясь мелкой дрожью, оттого что его одежда насквозь промокла.

      – Денька через два, – невозмутимо ответил Полкан.

      – А где мы нынче будем ночевать?

      – Где придется.

      Савву такой ответ не обрадовал. Растаяла последняя надежда провести по-человечески хотя бы ночь. В глубине души юноша уже жалел о том, что отправился в путь, но не мог же он попроситься обратно в Орел. В конце концов друг предупреждал его о предстоящих трудностях.

      Когда начало темнеть, Полкан, наконец, смилостивился. Он остановился на небольшой поляне посреди леса и сказал:

      – Переночуем здесь. Место сухое и от ветра защищенное.

      Савва спрыгнул с коня и растянулся на траве.

      – Ты никак собрался спать на земле? – насмешливо спросил Полкан. – Хочешь слюбиться с марьей-иродовной15?

      – Что же делать? – растерялся Савва.

      – Покуда не стемнело, собери хворост для костра и постели.

      С трудом шевеля ногами, Савва принялся искать сухие ветки, и пока он сумел набрать маленькую кучку, Полкан успел натаскать целый ворох хвороста. Вскоре горел огонь, и в небольшом котелке плескалась вода. Но Савва, так и не дождавшись похлебки, уснул.

      На рассвете друзья поскакали дальше. Второй день был для Саввы легче первого, поскольку он немного привык к долгой езде. Уже не так сильно болело тело, и даже мошкара досаждала меньше.

      На исходе третьего дня путники выехали из леса к окраине то ли большого села, то ли маленького городка.

      – Вот здесь и передохнем, – сказал Полкан.

      Он остановил коня у крайних ворот и крикнул:

      – Мефодий! Принимай гостей!

      Послышался топот ног, и ворота распахнулись.

      – Милости прошу! Милости прошу! – приговаривал высокий жилистый мужик.

      Гости слезли с коней.

      – Каковы красавцы! – восхищенно воскликнул хозяин, принимая поводья. – Кличут-то их как?

      – Моего – Басурманом, – ответил Полкан.

      Савва только теперь вспомнил о том, что забыл дать кличку своему коню.

      – У меня Воронок, – сообщил он первое, что пришло ему на ум.

      – А она – Шельма, – добавил Полкан, махнув рукой в сторону лошадки с поклажей.

      Откуда-то выскочил лохматый пес и зарычал на Савву.

      – Ступай отсель, Хорек! – сердито прикрикнул хозяин.

      Пес нехотя затрусил за угол избы.

      – Я привез тебе снадобье, как обещал, – сказал Полкан Мефодию.

      Мужик обрадовался:

      – Ну вот, и слава

15

Марья-иродовна – лихорадка.