Бес меченый. Вера Гривина

женину, но и свою порчу простит. Хочешь, возьми деньги, полученные мною нынче за коней, и, коли не жаль, снеси их Бажену.

      Савва весь затрясся.

      – Не жаль! Мне за Феклушу ничего не жаль!

      Полкан вынул из-за пазухи туго набитый мешочек.

      – Бери.

      Савва взял мешочек, посмотрел внутрь, и у него в глазах зарябило от серебра.

      – А тебе не жаль отдавать чужому человеку такое богатство?

      Полкан зевнул.

      – Нет, не жаль. Деньги, брат Савва, требуют рабского служения, а я ничьим холопом быть не желаю. Возьми их себе.

      – Спасибо, друг! Я твой вечный должник!

      – Ничего ты мне не должен, – отозвался Полкан, поморщившись.

      – А где тебя в Орле сыскать можно?

      – Я своего двора не имею, а сыскать меня можно на конной площадке.

      Друзья еще выпили, и Савва кинулся на шею Полкану.

      Дальнейшее юноша помнил плохо. Словно из тумана выплывали какие-то кочки, о которые спотыкались его заплетающиеся ноги; затем появилось донельзя изумленное лицо Прова; и наконец наступили темнота и пустота…

      Глава 4

      Похмелье

      Очнулся Савва в своей постели. Болела голова, сухой рот забился горечью, руки и ноги не слушались. Сквозь мутную пелену с трудом различались покачивающиеся стены и кружащийся потолок. Внезапно появился человек, в котором Савва не сразу признал хозяина постоялого двора. Пров покачивался вместе со стенами, его лицо расплывалось в разные стороны.

      – Доброе утро, сынок!

      Савва хотел было ответить, но, поперхнувшись, закашлялся.

      – Что пил? – деловито спросил Пров.

      – Пиво, – простонал юноша.

      – Клин клином вышибают. Прикройся, щас Аграфена принесет тебе пива. Выпьешь и сразу полегчает.

      Савва покраснел.

      – Прости, Провушка.

      – Не вини себя, – добродушно усмехнулся Пров. – Ну, погулял ты малость, хлебнул лишку – с кем не бывает? Добро, что сумел дорогу на постоялый двор найти.

      – Я один пришел?

      – Один! Ночью услыхал я шум во дворе и выглянул в окно, а у ворот ты ногами вавилоны пишешь. Мы с Некрасом выскочили да вместе довели тебя до постели, раздели, уложили, – он ухмыльнулся. – С тебя что-то свалилось да за сундук упало – камень, судя по грохоту. Видать, ты его за пазуху сунул, чтобы собак пугать.

      – Я что-нибудь говорил?

      – Мычал токмо.

      – Ладно, ступай.

      Хозяин выше, а, немного погодя, в горенку вплыла его жена. В двух своих коротких руках она ловко несла кувшин, жбан и два блюда: одно с бараниной в огуречном рассоле, другое с квашеной капустой и солеными огурцами. Поставив все на стол, Аграфена поклонилась постояльцу.

      – Кушай, Саввушка, – сказала она и выкатилась за дверь.

      Едва Савва поднялся с постели, под ним завертелся пол, и чтобы добраться до стола, юноше пришлось опуститься на четвереньки. Вскарабкавшись на лавку, он выпил пива, закусил бараниной и огурчиком, запил квасом.