Виконт, который любил меня. Джулия Куин

наступила ему на ногу. Сильно. Достаточно для того, чтобы с его губ сорвался совершенно не присущий повесе и распутнику слабый крик. Однако, когда он яростно уставился на нее, она спокойно пожала плечами:

      – Это мой единственный способ защиты.

      Глаза виконта потемнели:

      – Вы, мисс Шеффилд, угроза благополучию окружающих вас людей.

      – А вам, лорд Бриджертон, необходимы туфли из кожи потолще.

      Рука, лежавшая на ее предплечье, судорожно сжалась.

      – Прежде чем я верну вас в безопасное общество бдительных маменек и старых дев, нам нужно кое-что прояснить.

      Кейт затаила дыхание. Ей не понравился его жесткий тон.

      – Я собираюсь ухаживать за вашей сестрой. И если решу, что ей пойдет титул виконтессы Бриджертон, сделаю ей предложение и женюсь.

      Кейт резко вскинула голову. Из глаз ее буквально вырвалось пламя.

      – Полагаю, вы вообразили, будто имеете право решать судьбу Эдвины. Не забывайте, милорд, что если, по вашему мнению, ей и пойдет титул виконтессы, она может посчитать иначе.

      Энтони усмехнулся с уверенностью мужчины, которому никто и никогда не перечил.

      – Если я попрошу руки Эдвины, она не откажет!

      – Пытаетесь намекнуть, что еще ни одна женщина не говорила вам «нет»?

      Не ответив, он слегка приподнял бровь. Очевидно, предоставил ей делать собственные выводы.

      Кейт грубо вырвала руку и, дрожа от гнева, ярости, ненависти и нешуточного страха, направилась к тому месту, где стояла мачеха.

      К несчастью, у нее возникло ужасное предчувствие, что он сказал правду. И если устоять перед ним действительно невозможно…

      Кейт содрогнулась. Похоже, они с Эдвиной попали в беду. Большую, большую беду.

      На следующий день, как всегда, после большого бала, гостиная Шеффилдов была уставлена букетами. К каждому была прикреплена небольшая белая карточка с надписью: «Для Эдвины Шеффилд».

      Кейт поморщилась, подумав, что простого «мисс Шеффилд» было бы вполне достаточно. Впрочем, трудно осуждать поклонников Эдвины, хотевших, чтобы их цветы попали именно к той мисс Шеффилд, которой были посланы. Правда, вряд ли кто-то мог бы ошибаться на этот счет. Цветочные аранжировки обычно посылались Эдвине. И в этом не было ничего особенного: каждый букет, прибывавший в резиденцию Шеффилдов за последний месяц, адресовался Эдвине.

      Однако Кейт нравилось думать, что смеяться последней будет именно она. От цветочного аромата Эдвина, как обычно, начинала чихать, поэтому букеты уносили в комнату Кейт.

      – Какое прекрасное создание, – шептала она, любовно гладя лепестки безупречной орхидеи. – Думаю, твое место на тумбочке у моей кровати. А вы…

      Она нагнулась, чтобы понюхать белоснежные розы.

      – Вы будете потрясающе выглядеть на моем туалетном столике.

      – Вы всегда разговариваете с цветами?

      Кейт круто развернулась при звуках низкого мужского голоса. Господи Боже, да это лорд Бриджертон в голубом утреннем сюртуке. Мужчина просто не имеет права быть таким красивым!