Пиррова победа. Роман. Часть 2. Василий Васильевич Варга

И их в любом колхозе встречали с распростертыми объятиями и платили гораздо больше, чем своим рабам колхозникам, которые выходили в поле не только для того, чтобы немного поработать, а для того, чтобы побольше украсть.

      Окружное начальство схватилось за голову и задавало себе естественный вопрос: что делать? Даже отсутствие паспортов не помогло: на сезонные работы их и так принимали. Но это еще не все. Все беды были еще впереди.

      Румыны осенью вернулись, привезли много зерна, подсолнечника и даже денег. Рынки были заполнены зерном и подсолнечным маслом. А в Среднем Водяном, как грибы в теплую дождливую погоду, начали расти двухэтажные особняки, а это никак не вписывалось в постулаты коммунизма. В коммунистическом раю можно строить дома не выше первого этажа. Можно было, правда, еще жить в землянке, как Ленин в шалаше, это допускалось и поощрялось, а то и в хибарке, подпертой сохой, но двухэтажный особняк – ни, ни, Боже упаси. Это же признак мещанства и буржуазной роскоши. Разве наши отцы и деды за это боролись? Нет, все это не имеет ничего общего со светлым будущем! Это за рубежом капиталисты строят особняки в два и три этажа за счет народа и хотя их подавляющее большинство, наверное, каждый житель – капиталист—эксплуататор, мы все равно принесем им свободу, свою социалистическую, а все, что выше первого этажа, заставим снести. Ишь, приобщились к роскоши!

      Многие первые секретари, которые менялись, как перчатки, планировали снести эти буржуазные особняки бульдозерами в румынском селе, но только, бывало, кто—то соберется претворить в жизнь эту экзекуцию, глядишь, его уже посылают в другое место, на более трудный и важный участок коммунистического строительства.

      Только один, счастливчик, который почти десять лет просидел в мягком секретарском кресле Шпандерюга Михаил Онуфриевич, вышел из этого безвыходного положения целым и, как говорится, невредимым, благодаря сообразительности. Ах, как мало было сообразительных партийных функционеров сверху донизу! Да это и не требовалось. От партийного функционера требовалось одно – быть беспредельно преданным делу Ленина и КПСС, а больше …ну ничегошеньки никто не требовал. А Шпандерюга, хоть и учился в Москве в институте марксизма—ленинизма, но работал на самом западе империи и иногда дышал воздухом, доносившимся из—за колючей проволоки. И Михаил Онуфриевич, однажды сказал:

      – Давайте не будем их дома сносить бульдозерами, давайте будем их показывать зарубежным делегациям, пусть смотрят, как у нас живут колхозники. Мне один секретарь из Брянщины хвастался, что ему пришла в голову мысль показать домики одного санатория, выдав их за дома колхозников, и это произвело на иностранцев большое впечатление. А мы что – лыком шиты? Кроме того, мы будем показывать настоящие дома. Настоящих хозяев. Мы, скажем: смотрите, как у нас живут колхозники.

      Так и поступили. Все пошло как по маслу. Делегация из ГДР была просто в восторге.

      – О! Какой